Решение пришло само собой: он заедет за Ксюшей в школу, встретит ее после занятий и повезет в парк. У него на душе пели райские птицы, прилетевшие из теплых краев с веточками счастья в клювиках. Хотелось сделать ей сюрприз, поэтому Кирилл остановил машину поодаль – чтобы она его не сразу заметила – на противоположной стороне улицы на стоянке возле какого-то офиса.
Школьный звонок оповестил об окончании мучений и "грызуны гранита науки" теперь могут быть совершенно свободны. Со школьного крыльца тут же посыпались самые нетерпеливые.
Мотор напоследок крякнул и затих, ключ плавно выскользнул из замка зажигания и Кирилл собирался было уже выходить из машины, потянувшись рукой к бардачку за мобильным телефоном, как взгляд его упал на школьные ворота. Они были закрыты, дети выходили через соседнюю калитку, но возле них стоял Антон. Парень нетерпеливо переступал с ноги на ногу, напряженно вглядываясь в выходивших ребят и явно кого-то ждал.
"Что он здесь делает? Он живет в другом районе, учится в другой школе."
Кирилл передумал выходить, остался сидеть в машине, с любопытством наблюдая, что будет дальше.
На ступеньках крыльца появилась Ксюша и Антон сразу оживился. Вот она прошла мимо клумбы, на которой ничего не было, кроме гранитных валунов в центре – для эстетики – и грудок свежевскопанной земли вокруг. Она была одна, без Леры и Миши, хотя часто ходили домой вместе. И как только Ксюша прошла через калитку, перед ней возник Антон. Они постояли несколько минут, о чем-то оживленно беседуя, вернее говорил и жестикулировал Антон, Ксюша же больше слушала, иногда улыбалась, кивала головой.
А потом пошли вместе по улице в направлении дома, причем Антон забрал у нее ранец и шел подпрыгивающей походкой, в такт шагам размахивая им. Они удалялись от Кирилла, постепенно уменьшаясь в размерах и эта подсмотренная сцена, отгороженная от окружающих звуков салоном автомобиля, походила на кадры из немого кино.
«Ну как забыть звончей звонка капель, И девочку, которой нес портфель.»
Кирилл закусил губу. Вот это да! Он не знал, что предпринять. Выскочить из машины и догнать? Или доехать до подъезда и подождать там? Или проследить незаметно, крадучись на цыпочках по пятам и прячась за деревья, как в плохом детективе – тоже интересный вариант, главное, забавный.
Но вместо этого он нервно включил мотор, круто развернулся и, рявкнув шинами, понесся в сторону парка.
Он гулял аллеями один.
Задравши голову и широко упершись в землю ногами, подолгу застывал в таком положении, наблюдая высокое небо, уверенно и бесповоротно меняющее свой свинцовый зимний наряд на ажурно-лиловый. Как к родным существам, прикасался к нежным молодым почкам, любовался крохотными зачатками листочков на ветках, гладил мохнатые лапы голубых елей, желая разделить с ними резкую боль, вдруг пронзившую сердце.
"Ну что я так разволновался. Ведь ничего же не случилось. Приду домой и все выясню. Ну мало ли, зачем он пришел. Комиксы забрать, например. Что тут такого, вполне невинно шли, разговаривали. А портфель даме нести помог бы любой джентльмен. – Кирилл тяжело вздохнул. – Не убедительно!"
"Я ее ревную." – эта мысль стала для него открытием, откровением, он отказывался в нее верить.
"Вернусь сейчас домой и застигну их врасплох, поймаю на горячем".
"Ну, на каком горячем, Кирилл? О чем ты говоришь? Да он, скорее всего и заходить не будет. Проводит до подъезда и уйдет. Может, уже ушел."
"Все равно поеду домой и расспрошу ее. Она от меня ничего не утаит."
Вместо этого, он, побродив еще немного по парку, приводя в порядок свои расшалившиеся нервы, призывая к спокойствию взбесившиеся эмоции, вернулся в институт. Поднявшись в деканат, попросил Люсю объявить студентам, что консультация сегодня состоится, причем продлится не одну запланированную пару, а сколько понадобится, и он примет всех, у кого есть какие-то вопросы и долги.
Вернулся домой позже обычного. Ксюша выбежала встречать его к двери, как всегда, радостно бросилась на шею, целуя в щеку, взяла у него из рук сумку с ноутбуком. Но Кирилл держался с ней холодно и она, вдруг это заметив, недоумевающее уставилась на него.
– Что случилось? У тебя неприятности? – Ксюша отнесла ноутбук в комнату и вернулась в коридор.
– Нет, все нормально. А у тебя как дела?
– Хорошо. Я уроки выучила и пюре сварила. Будем ужинать?
"Спросить в лоб или подождать, чтобы сама обмолвилась."
Решил подождать. У нее от него не было тайн и Ксюша всегда рассказывала ему о своих школьных, и не только, делах. Но Ксюша молчала.
"Ладно, подождем. Так даже интересней".
За ужином он не выдержал и спросил:
– Ксюша, ты сама шла со школы, без Леры и Миши?
Она задумалась. Вопрос застал ее врасплох, а интонация, с которой он прозвучал, не предвещала ничего хорошего. Кирилл читал на ее открытом, детском лице лихорадочную работу мыслей.
– Они остались на театральный кружок, – уклончиво произнесла она.
"Молодец. Выкрутилась. Не солгала и не ответила.."
– Так ты шла одна? – не унимался Кирилл и пронзил ее строгим взглядом, который про себя Ксюша в шутку называла "всевидящее око".
– Нет. – Что-то подсказало ей, что дальнейшие утайки бесполезны, будет только хуже. – С Антоном.
– А зачем он приходил?
– Я не знаю. Проводил меня до подъезда и пошел домой, – оправдывалась Ксюша.
– А почему ты мне об этом сразу не сказала?
– О чем?
– Не ломай комедию, ты прекрасно понимаешь о чем.
– Нет.
– О том, что он приходил.
– А-а, это? Думала, что для тебя это неважно.
– А для тебя?
– Кирилл, почему ты со мной так разговариваешь, как будто я преступница? Что я такого сделала? – Губки у нее надулись.
– Может он за комиксами приходил?
– Да нет, говорю же тебе, он к нам домой не поднимался, провел до подъезда и ушел. Кирилл, комиксы ты сам передашь, когда следующий раз к Людмиле поедешь. Я тебе упакую, а ты передашь. А еще лучше меня с собой возьми. И пока вы с Людмилой будете в спальне кувыркаться, мы с Антоном поиграем на компьютере.
У Кирилла глаза налились яростью, губы плотно сжались, а рука зачесалась отвесить ей пощечину, но в последнее мгновение он сдержался, спохватившись, что далеко зашел.
"Действительно, что я себе позволяю. Не хватало еще показать ей, что я ревную."
– Ладно, Ксюша, – сказал он примирительно, – Прости. Наверное, устал. Студенты толпой навалились. Ничего не делают по два месяца, а потом все сразу являются и тащат все свои долги, что за это время накопились. – Это была неправда, повод, предлог, на который мужчина намеревался переложить свою боль, ревность. – Прости, дорогая. Иди, я тебя поцелую, моя хорошая.
И Кирилл, усевшись на диван, посадив ее к себе на колени, поцеловал, а потом затих, зарывшись лицом в ее волосы.
"А как же ты думал, Кирилл. В конце концов ей понравится какой-нибудь парень и ты ее не удержишь. Подумаешь, мальчик провел девочку со школы домой! А ты уже обезумел от ревности. Он ей безразличен и тебе не соперник."
Но легчайшие интонации в ее ответах вызывали сомнение в этом, а подсмотренный разговор у школьных ворот дал ему ясно понять, что это не первая их встреча, о которой он ничего не знал – были и другие.
"Она ведь живой, отдельный человек, а не кусок тебя. Даже рука или нога порой отказывается подчиняться своему обладателю, не говоря уж о его мыслящей части – противоречивом, сомневающемся и вечно бунтующем разуме."
Весь вечер Кирилл внимательно наблюдал за Ксюшей. Она выглядела растерянной, впадала в задумчивость, невпопад отвечала на вопросы. Ее взгляд замирал на невидимой точке в пространстве.