— Пожалуйста, — проскрипел сквозь зубы Велимир. Прошвырнулся по мне глазами, как руками (брррр, мерзко-то как). — Если шалить начнет, вызывайте, не стесняйтесь. Помогу, чем смогу.
— Не поможешь, — с полоборота завёлся я. Нет, вы гляньте на него! Мудак! Признался, что меня рабом сделал, и даже глазом не моргнул! — Штефан мой муж и мой хозяин. Ты надо мной никакой власти не имеешь.
— Я верховный маг, и над любым человеком власть имею. Как захочу, так и будет.
— Ты это королю и магам в Ковене скажи.
— Они и так в курсе, — усмехнулся Велимир.
О как! Я немедленно рот закрыл. Не стоит провоцировать настоящего властелина Срединного королевства, он и так ко мне неровно дышит. Не дай бог ему крышу снесёт — хрен отмашемся!
— Так что не шали, Вишенка, а то заберу к себе в Башню на перевоспитание.
— Не буду шалить, — обнял Штефана за шею я. Поцеловал в висок и искренне порадовался тому, что он у меня есть. — Буду верным и покорным.
— Правда будешь? — посмотрел мне в глаза Штефан. Провел рукой по волосам. Сжал мои булки другой рукой крепко. — Правда-правда?
— Да, — улыбнулся ему я, сосредоточился на своём вселенском недотрахе и смачно поцеловал в губы.
Он, конечно же, ответил, а Велимир, негромко выругавшись, испарился.
Я с упоением целовался со Штефаном до тех пор, пока он меня на стол не положил и случайно магический шар мною на пол не скинул. Взрывом нас вместе со столом едва наружу не вынесло. После такого ни о каком сексе несколько дней и речи не шло: пока панику успокоили (мне пришлось из кожи вон вылезти), пока Башню починили (Эрэб ворчал так, что Штефан его голоса в наказание лишил), пока магический шар восстановили (я был категорически против, но Штефан заявил, что в пограничном замке без связи с начальством жить не положено, и на эту тему со мной разговаривать отказался)
Он после обретения силы вообще со мной все чаще разговаривать отказывался. Деловой стал, сил нет! Меня это не то, чтобы задевало, просто не дело это, когда три месяца подряд проходу не дают, а потом времени на разговоры не находят. Я подумал, подумал, вспомнил, что у меня и без Штефана куча дел, и обуялся.
…
— Таак, а тут у нас что?
Я заглянул в отверстия для подглядывания. Столовая. Отлично. Никого нет. Дёрнул рычаг, выглянул наружу, чтобы определить, как потайная дверь открывается с другой стороны, и нырнул обратно.
— Еще чуть-чуть — и первый этаж будет готов.
— Еще чуть-чуть — и мое терпение лопнет, — материализовался возле меня Эрэб.
— Что опять не так? — я зарисовал дверь на карте и решительно двинулся по потайному ходу дальше.
— Все не так! — заворчал Эрэб, пристраиваясь за моим правым плечом. — Ходишь по моим внутренностям, тыкаешь пальцами куда не надо, дергаешь за что не положено. Сколько можно?
— Сам виноват, — отмахнулся от ворчливого старикана я. — Нарисовал бы схему потайных ходов, я бы по твоим кишкам не ходил.
— Самый умный? — обиделся Эрэб. — Ты схему своих внутренностей нарисовать можешь?
— Ну…
— Вот и я…
— Тсссс, за стеной кто-то есть, — шёпотом оборвал его я. — Куда мы пришли?
— На кухню, — тихо ответил Эрэб. — Там Мариша с Юлием опять заседают.
— Опять? — насторожился я.
Нашёл дырки в стене и затаился. Что это мой главный враг с моей оружиносицей обсуждает? Да ещё и «опять»?
— Они каждый вечер тут допоздна сидят, бумажками шуршат и с деньгами разбираются, — ответил на мой невысказанный вопрос Эрэб. — Вы со Штефаном своей возмутительной выходкой им на моем ремонте прилично сэкономить помогли, но вчера гонец от короля приезжал, депешу привез, а в ней указ, по которому налог в казну в два раза больше становится, и заплатить его надо в течение месяца.
— Тсс, дай послушать, — оборвал его я и приник к отверстиям в стене глазами. Что это они там рассматривают?
— Ты понял, как Штефан его сделал? — спросила Мариша, пододвигая… моток скотча поближе к свету.
— Да. Никакой магии, представляешь, — кивнул Юлий. — Я формулы раствора и технологию производства переписал. Ничего сложного, если знаешь порядок действий. Любой лекарь справится.
— Лекарь?
— Или не лекарь. Я не знаю, кто ещё с растворами и собиранием трав дело имеет.
— Жаль, что тебя из школы выгнали, — шумно заерзала на табуретке Мариша. — Там бы узнал. И про тех, кто нам может скотч в больших количествах сделать, и про патент на изобретение, и про налоги, и про торговые гильдии. Не зная этого, не разбогатеешь. Обдерут, как липку, еще и должны останемся.
— Наивная. Нам в школе всякую ерунду преподавали. Я там только время зря тратил. Отец меня туда отправил, чтобы я кредит с дебетом сводить научился, а этого в программе и в помине не было.
— И правильно. Не барское это дело — деньги считать и отчёты сводить.
— Мариша, наш бывший управдом обобрал нас до нитки и сбежал. Король то и дело налоги повышает. Гераклиусы обнаглели совсем. Парни из дружины жалование поднять просят. Дай, дай, дай. Всем дай! Не буду считать каждую копейку — без крыши над головой останусь.
— И то верно. Жалко только тебя, ты ж ребёнок ещё.
— Я не ребёнок, это отец мой – ребёнок, и всегда им был. Он добрый, доверчивый и склянками своими увлеченный. Его ж обмануть — раз плюнуть.
— Думаю, ты преувеличиваешь.
— Если бы. Хорошо хоть твой Ян оказался не таким уж ужасным пиклюком. Он, конечно, на голову ударенный, но…
— Яна не трожь! — отрезала Мариша и грозно поерзала на табуретке. — Ты о нем ничего не знаешь.
— Знаю.
— Не знаешь! О нем даже его мать толком ничего не знает, что уж об остальных говорить.
— А ты его маму видела? — оживился Юлий. — Какая она?
— Красивая и глупая, — опустила голову Мариша. — Влюбилась в его отца по уши, даром, что суккуб, и жизнь свою к ногам любимого бросила.
— А он?
— А он погиб.
— Так и знал, что князь Милош Яну не отец! — стукнул кулаком по столу Юлий.
— Тссс, не кричи. С суккубами все не так просто, как тебе кажется. Князь Милош Яну отец. Но не до конца. Не хочу объяснять, долго это и муторно.
— Я никуда не тороплюсь.
— Зато король торопится. Его люди за налогом к нам через три недели явятся. Мы сможем им заплатить?
— Считать надо, — помрачнел Юлий. — Если цацки Яновские продадим, может, и выкрутимся.
— Я с ним поговорю, — пообещала Мариша. — А что еще есть?
Дальше я слушать не стал (без меня разберутся). И про маму думать не стал (я ж не мазохист, чтобы старые раны добровольно ковырять). А подумал я про то, что пора в замок Деда забирать. Кто-то же должен Юлия учить, Эрэба от ворчания отвлекать и спину мне, если что, прикрывать. Да и самодовольство в голосе Велимира мне жутко не понравилось. Раньше он таким самоуверенным не был. Что-то там, наверху, поменялось. Не люблю я такие перемены, ох, не люблю.
— Ты что это такое удумал, а? — прицепился ко мне репьем Эрэб. — Куда это ты так уверенно потопал?
— Напарника тебе вызывать, — схитрил я. — Лорда Аннадейла. Помнишь такого? По соседству жил.
— Джеймса Дэниела Брюса?
— Да.
— Он ещё жив?
— Да. И полон сил.
— Надо же… Кто бы мог подумать… Малыш Джеймс… Так, мне пора. Не шали тут без меня, а то Штефану пожалуюсь, — сам с собой поговорил Эрэб и испарился.
Я не стал заморачиваться его странным поведением. У меня своих проблем хватало. Например, как поговорить с нужным человеком по магическому шару, если ты не маг.
…
Никак. Я испробовал все возможные варианты и едва не угробил шар, но так ничего и не добился. Пришлось звать Штефана, который пришёл только после того, как я устроил громкий скандал прибежавшим на шум в заброшенном кабинете слугам. Как и ожидалось, он встал на дыбы (идиот ревнивый) и приглашать Деда в качестве репетитора Юлию отказался наотрез. Никакие разумные доводы на него не подействовали, так что пришлось опять переключаться в режим истеричного пиклюка, который мне за последнее время изрядно поднадоел. Я сумел перейти от обороны к нападению, вынудив Штефана уговаривать меня, когда случилось невероятное — мой добряк-муж озверел. Ничто не предвещало, и на тебе!