— Залезай. Пару часов потерпишь. В ступор не впадай!
Краем осыпающегося в бездну сознания парень понимал, что его нерасторопность нервирует госпожу, что до ящика всего семь шагов, что хороший раб не должен открывать рот без разрешения, если не хочет, чтоб наказание усугубилось…
— Госпожа! Пожалуйста… лучше мазь!
Голос был жалкий и противно ломался, но Хьюмо было не до этого. Рухнув на колени, он пополз к владелице, торопливо шепча мольбы, пока губы ещё целы, а в горло не лезет кляп.
— Вот, госпожа, пожалуйста, возьмите, — дрожащей рукой сгрёб он с кушетки банку с бесцветной жижей внутри, с ужасом понимая, что перечит хозяйке, и его сейчас просто убьют. — Я до ночи дотерплю… До утра, если пожелаете…
— Малыш, ты совсем больной? — женщина, к его удивлению, не ударила, а всего лишь выхватила протянутую склянку и грохнула ею об стол. — Два часа в темноте страшнее, чем ночь в агонии? Серьёзно?
— Так в школе дрессировали… — полубезумным взглядом уставился на неё Хьюмо, надежда забрезжила робким лучиком. «Малыш» — это не просто про какого-то там раба, на которого наплевать… Это про него! — Воздух откачивали, а когда задыхаешься, снова пускали, и так часами… при полной фиксации. Только не туда, пожалуйста! — пока не велели заткнуться и делать, что велено, надо было говорить… объяснять… просить. — С компьютером, правда, я… Я не знаю, как так получилось! Господин Боум про вирус рассказывал… Интересно! Схемы рисовал… Я просто взглянуть хотел, потом, без него и… Вот так получилось, — перевёл дыхание раб, вытирая подрагивающей ладонью выступивший на лице пот. — А с наркотиками… Виноват! Но я больше не буду, честно! Мне самому не понравилось, с них опять эта кошка за мной гонялась…
— Целая копилка непонятных страхов, — выдирая из судорожно сжатых рук парня свою ногу, Ками-со подошла к ящику, проводя ладонью по внутреннему пространству. — Нет здесь того, чего ты боишься, ремни длинные, фиксация «не мёртвая», герметизации нет… Так и знала, что игрушки из-под кого-то это шагреньская головоломка с маурским переводом… Знаешь, чем славен маурский язык? — вполне спокойно поинтересовалась она у замершего в ожидании парня. — На нём говорит вымирающее племя из ста человек и все они людоеды. Ладно, не важно… Чёрт с ним, с маурским и с ящиком, — дверца страшного агрегата захлопнулась, и хозяйка села на кушетку, поманив ближе. — Что там про кошку было?
Перфетум
С утра не спалось, выходные в разгаре, срочных дел нет и все равно: плед и чашка кофе в предрассветной дымке — извечная компания. Ками злилась сама на себя, вспоминая вчерашнее. Хотела серьёзно наказать, поставить раба на место… И бросила эту затею на полпути. Хотя, собственно, ничего удивительного, как раз наказывать она и не любила. Играть — да. Игра — это секс… Ломка и обреченность в глазах — совсем другое дело. Да и «вишенка» хорош, понял, что просто так убивать не будут, и доводы приводит вполне убедительные, логичные…
От медитирования на противоположную стену и неспешного течения мыслей отвлёк звонок в дверь. Ками удивлённо глянула на часы — восемь утра… Кого в такую рань принесло? Уж точно не Анри. Даже если компьютерщик опасался, что Хьюмо из-за него на ленточки порежут, раньше обеда доползти бы не смог. Повторный звонок дал понять, что дверью тоже не ошиблись и просто так не уйдут. Накинув халат, госпожа Мортир отправилась в коридор и включила экран.
— Ками Мортир? — заговорила женщина по ту сторону двери, заметив бегущую строку начала диалога. — Мне нужно с вами кое-что обсудить. Я Зула Ордис, сотрудник министерства безопасности.
Рассмотрев удостоверение, предъявленное сначала в камеру, а потом и лично, Ками впустила гостью в квартиру, матерясь про себя и пытаясь понять, чем вызван столь необычный визит.
— Я по поводу попытки кражи вашего имущества, — присев в гостиной не стала тянуть капитан Ордис. — Дело передано мне, и, уж извините за столь ранний визит, нужно уточнить кое-какие детали.
— Я думала, ваше ведомство расследует угоны самолётов и покушения на руководство страны, — призналась Ками, бросив взгляд на свою недопитую чашку кофе и сообразив, что для гостьи нужно сделать ещё.
— Махинации с государственным бюджетом и продажа оружия неразвитым странам тоже входит в нашу компетенцию, — сотрудница министерства с благодарным кивком приняла из рук хозяйки чашку.
— А как это связано со мной? — напряглась переводчица. — В полиции считают, что и похищения-то никакого не было, так… чья-то глупая шутка. Раб вернулся… А оружием я не торгую.
— Давайте я вам кое-что покажу, — помедлив, приняла решение гостья, достав из сумки планшет.
Запустив видеофайл, она быстро перемотала его до нужной точки, сдвинула в сторону автомобиль на переднем плане и увеличила размытое копошение в углу. Спустя ещё пару манипуляций Ками уже могла различить джинсовую куртку Хьюмо и две крепкие фигуры тащащие его безвольно повисшее тело куда-то к краю экрана… Но вот её мальчик встрепенулся, дернулся и… Зула Ордис остановила запись, ещё больше увеличивая одного из нападающих.
— Татуировку видите? — пока боец в капюшоне пытался утихомирить жертву, рукав у него закатался, и стали видны первые буквы слова. — «Перфетум» — перерождение, — пояснила капитан. — Особая татуировка.
— По ней можно найти похитителя?
— Уже нашли, — устало хмыкнула госпожа Ордис. — Пару часов назад на одном из автоматизированных заводов по переработке мусора.
Ками никогда не считала себя брезгливой, но очередной кадр с планшета заставил желудок болезненно дернуться и пожалеть о второй чашке кофе.
— Кто его так? — хрипло сглотнула она, рассматривая мужские руки, торчащие из воронки измельчителя, и кровавый фарш, расфасованный бегущей лентой на три контейнера.
— Похоже, он сам, судя по записям камер, — пожала плечами гостья. — Как и двое подельников. Контейнеров там было много… Просто последнему не повезло, измельчитель заклинило, и верхняя половина туловища осталась.
— Зачем? — госпожа Мортир чувствовала, что перестаёт что-либо понимать, но происходящее ей явно не нравилось. — И кто вообще эти трое? Зачем им Хьюмо?
— Последний вопрос мне и самой интересен, — откинулась на спинку стула сотрудница министерства, задумчиво потерев испачканный в чём-то красном рукав пиджака. — Идентифицировать застрявшего удалось только благодаря татуировке и нескольким связанным с ней инцидентам. Я надеюсь, вы не очень болтливы?
— Я понимаю, что такое тайна следствия и чем грозит её раскрытие, особенно в вашей структуре, — поморщилась Ками. То, что с ней собираются вот так, за кофе, делиться госсекретами означало, что за последние пару дней она уже успела капитально влипнуть во что-то серьёзное, и вылезти сухой ей точно не дадут.
— Пять лет назад был запущен экспериментальный проект по перевоспитанию закоренелых преступников.
— Перепрошивка?
— Нет, — качнула головой госпожа Ордис. — Перепрошивка принята как альтернативный вариант, она тормозит девиантные наклонности, но не меняет память и личность. К тому же не в лучшую сторону сказывается на мышлении и адаптивных способностях. Мы получаем тех же преступников, но в заторможенном виде. Они не адаптивны в обществе и до конца дней остаются рабами. «Перерождение» должно было решить эту проблему. Лаборатория, ведущая разработку методики, обещала полное обнуление и закладку положительной матрицы. После реабилитации это были бы новые люди, полноценные граждане.
— Рабов уже переизбыток? — заинтересовано хмыкнула госпожа Мортир.
— Да, — нехотя признала капитан. — И государству они обходятся слишком дорого.
— И..? Не вышло?
— Напротив, — побарабанила пальцами по столу капитан. — Результаты были обнадеживающие. Первую партию экс-смертников даже собирались выпустить в общество, но на последних этапах тестирования начались, так скажем… проблемы. Программу свернули, подопытных уничтожили…