Кузьма ничего не сказал, лишь коснулся рукой плеча солдата, слегка сжал его.
– Слушай, командир, а у тебя накладные на топливо есть? – безо всякого перехода спросил Петька.
– Какие накладные? Кто бы мне их дал? – младший сержант заёрзал на сиденье, отчётливо понимая всю сложность и безнадёжность своего положения. – Думаешь, на нефтебазе не дадут без накладных?
– Было бы топливо, а там посмотрим. Я не только смеяться да плакать умею, – вдруг снова жёстко заговорил Петро. – До войны точно бы не дали, я их знаю, этих клизм складских. На драной козе не подъедешь. Мы же здесь прикомандированы уже с месяц на танковом полигоне, всегда на этой нефтебазе заправлялись. Но тогда мирное время было, без накладных, без доверенностей с печатью гербовой сам понимаешь, ни шагу. Но теперь-то другое дело.
На окраине районного центра горела нефтебаза. Две пожарные машины и одна пожарная конная телега с бочкой воды и большим ручным насосом, запряжённая двумя лошадьми, суетились на въезде, не решаясь заехать на территорию из – за сильной жары, что доставала и до остановившихся в отдалении двух топливозаправщиков.
– Привет, Афоня, – оказывается, Петька знаком и с новым заряжающим Агафоном Куцым. – Теперь в этом экипаже, земеля?
– Да-а, – как-то без особого оптимизма ответил заряжающий. – От вашей машины огонь перекинулся и на наш танк. Вот он и сгорел, холера вас бери с вашими бочками.
– Ну – ну, Афоня, не серчай! Я тебе подарю первый же немецкий танк, не расстраивайся.
– Балабол, чего тут скажешь, – солдат подошёл в Кузьме, взял за локоть. – Что, так и будем стоять, командир? Огонь не скоро погаснет с такими тушителями, – кивнул в сторону пожарных.
Петро в это время стоял и разговаривал, размахивая руками с каким-то низеньким, толстеньким мужичком с папкой под мышками.
– Вот, товарищ командир, Егор Петрович, заведующий нефтебазой, – солдат подвёл мужичка к Кольцову, слегка подтолкнул вперед.
– Упирается, не хочет давать дизельное топливо.
– Да какой давать, ты что, не видишь, что творится? – занервничал, замахал руками заведующий. – Ещё чуть-чуть, и огонь перекинется на ёмкости с соляркой. Я что, не вижу, не понимаю? А только что я могу сделать?
И на самом деле: горели бочки с бензином. Ёмкости с соляркой находились в некотором удалении, в углу обнесённой проволокой территории, но от жары к ним нельзя было добраться, чтобы открыть вентиль и наполнить топливозаправщики самотёком или с помощью ручных помп, поскольку электричества после бомбёжки не было. Да и никто не мог исключить, что сами бочки с дизельным топливом не раскалятся до самовозгорания.
– А что пожарные? – спросил Кузьма. – Пускай бы поливали ёмкости с соляркой, охлаждали, и то хоть какой-то шанс спасти топливо, заправиться.
– Мы что, самоубийцы? – к ним подошёл средних лет мужчина в брезентовой робе. – Как рванёт, мало не покажется.
Агафон Куцый стоял сбоку, слушал, что-то соображая. Потом обнял Петра, отвёл в сторону, и горячо зашептал на ухо.
– Давай я подъеду на пожарной машине с другой, подветренной стороны к ёмкости, и стану поливать её холодной водой, а ты со своим примусом становись на заправку, идёт?
– Так там шофёр в пожарной машине сидит. Его куда?
– А ты не знаешь? Не согласится, так я сам.
Неизвестно, что говорил и как убеждал шофёра Агафон, но когда к ёмкости с дизельным топливом сначала подошла пожарная машина и стала поливать водой цистерну, тогда и другая машина пошла ей на помощь. Топливозаправщики стали под загрузку, а заведующий нефтебазой всё бегал, хлопал руками по ляжкам.
– Кто ж мне всё это спишет, братцы?
– Война, Петрович, война спишет, – пожилой пожарный докурил папиросу, втоптал в землю окурок, направился к машине, чтобы ехать заправляться водой по – новому заходу. – Тут бы быстрее солдатикам закачать, пусть хоть что-то с пользой пойдёт, а не то немцы опять налетят, взлетит всё к ядреной Фене.
В подтверждение его слов в воздухе послышались рёв самолётов: на районный центр надвигалась очередная волна немецких бомбардировщиков. Три из них уже пикировали на нефтебазу.
Кольцов с товарищами еле успели отъехать подальше, как на месте нефтебазы горел огромнейший яркий костёр, поглощая в себя всё живое и неживое в округе. Взорвавшиеся ёмкости с топливом разбрасывали вокруг себя страшные горящие брызги на близлежащие дома, ветром пламя сносило дальше, и уже охватился огнём почти весь пригород районного центра.