— Вы давно были в России? — продолжал генерал.
— В позапрошлом году, — ответил Волченко и зябко передернул плечами при воспоминании, что едва не оставил там свои кости. Будь проклято все!
Волченко твердо решил ни за какие блага не соглашаться на ходку в Советский Союз. Не пойдет, и все! Пусть Стецько хоть раз туда сунется. Узнает тогда, что такое настоящая работа. Перед его мысленным взором промелькнули подробности последней ходки на Украину. И сейчас по ночам снится оскаленная пасть овчарки, готовой броситься и разорвать…
— Вы меня не слушаете? — ворчливо проскрипел шеф и толчком ноги отбросил в сторону подставку.
— Нет, нет, я внимательно слушаю, — очнулся Волченко от воспоминаний.
Шеф прошел по комнате. Длинные ноги его тонули в мягком ковре. Ступая, он старчески шаркал подошвами. Затем опять сел.
— Мне рассказывали, что ваш последний вояж в Россию был не совсем удачный и будто выручил вас какой-то старый приятель. Так ли?
— Верно. Помог давнишний друг Лютый.
— Что он сейчас делает?
Волченко воспрянул духом. Кто знает, быть может, его пригласили сюда не для посылки за границу? Возможно, он потребовался для наведения каких-либо справок? И охотно заговорил:
— Лютый? Он так законспирировался, что сам господь-бог и тот не узнает грозу Карпат! — Новая мысль осенила Волченко, и он глубокомысленно изрек: — Если вас интересует мое мнение, то могу доложить пану шефу, что Лютый не из того десятка, кто любит долго сидеть без дела. Но он осторожный. Осмотрится, освоится в новой ситуации и только тогда — дело… годика два на это потребуется, не меньше.
«Парень не промах!» — подумал Стивенс, поняв, к чему Волченко клонит.
Шеф криво усмехнулся. Проницательные глаза его с любопытством рассматривали тщедушного человечка.
— Здорово у вас развит инстинкт самосохранения, дорогой друг! — с иронией заметил он.
О Лютом шеф имел довольно точные сведения, и в его плане, в который и Стивенс до времени посвящен не был, Лютый занимал не последнее место.
— Слушайте, Волченко, — продолжал старик, — мы с вами старые разведчики, давайте говорить открыто. Идти вам придется при любых обстоятельствах, — шеф опустил на плечо Волченко костлявую ладонь и сверху глядел на него в упор. — Дела требуют, чтобы вы побывали на Украине. Для этого я и позвал вас. — Крючковатые пальцы шефа больно сдавили плечо Горлориза. — Неужели вам не хочется посмотреть на свое хозяйство в Дубовичах?
— Дубровичах, — поправил Волченко, заерзав в кресле.
— Вот, вот, в Дубровичах. — Шеф отступил на шаг в сторону. — Я убежден, что скоро с нашей помощью вы попадете в свои Дубровичи не тайком, не ночью, а среди бела дня на шикарном автомобиле! Что вы на это скажете? С нами не пропадете, господин Горло-риз. — Шеф впервые назвал Волченко по кличке и даже цокнул языком — Звучный у вас псевдоним — Гор-ло-риз! — протянул он.
Но Волченко решил не сдаваться. Разные посулы приходилось ему слышать. О реванше говорили немцы, едва окончилась война. Он верил и не верил в это и, питая крупицу надежды, рискуя каждую минуту собственной головой, держался до последнего. Как голодный волк, рыскал по Львовщине, резал, вешал, не щадя ни старых, ни малых… «Будет война с советами», — твердили и за кордоном. Только на нее и ставили «самостийники». О том же прозрачно намекал и шеф…
— Господин генерал, — твердо сказал Волченко. — На Украину я больше не пойду! И заставить меня не можете…
Стивенс завозился в кресле и зло уставился на Горлориза. Эдакое дерьмо! Еще вздумал упрямиться…
В кабинете наступило тягостное молчание.
— В прошлую ходку я потерял двух человек, как только перешел границу, — продолжал он. — Да и сам еле спасся. Не могу я туда пойти!
Генерал рассердился не на шутку. Но он был опытнее в подобных случаях и сдержаннее Стивенса, которого наградил таким взглядом, что тот съежился, поняв его значение.
— Вам придется выполнить мое задание, — настаивал шеф. — И никому другому, кроме вас, я не доверю его. Вы хорошо знаете границу, имеете опыт, наконец, связи. Там вас укроют и помогут выполнить любой приказ. — Старик вкладывал все свое умение, сочетая лесть, нажим, обещания. — Видимо, полковник Стивенс не совсем точно разъяснил вам смысл задания, и предложение оказалось для вас неожиданным.
— Нет, — возразил Горлориз, встав с кресла.
— Что нет? Я не знаю такого слова. Садитесь!
Волченко сел, но весь напрягся. По лицу пошли багровые пятна.