Доклад Маслова и личная проверка окончательно убедили Рудакова, что наиболее уязвимым участком все-таки остается болото.
Капитану довелось «наносить удары» то правым, то левым флангом только в военном училище, на учебных картах. Как ни рвался на фронт, по молодости не взяли. В училище можно было ошибиться: вместо правого «ударить» левым флангом или центром. В конце концов неверное решение только снижало оценочный балл и служило предметом разбора на итоговых занятиях. Здесь же, на «малой войне», исправлять допущенные промахи всегда было очень трудно.
Рудаков нацелился на болото и здесь сосредоточил главное свое внимание.
— Быть по сему! — хлопнул он ладонью по карте…
С минуты на минуту мог поступить тревожный сигнал. До самого рассвета, не смыкая глаз, ожидал его Рудаков, и курил папиросу за папиросой. Всю ночь стояли наготове оседланные кони, не раздеваясь, спали бойцы: минута — и все на галопе помчатся к товарищам…
«Барсук» в эту ночь не пошел. По заключению наблюдателей, он отсиживался у самого болота. Несколько раз в том месте, где он прятался, неожиданно с резким криком взлетели сороки, при полном безветрии подозрительно шевелились кусты.
«Почему он не пошел? — подумал начальник заставы, устало приваливаясь грудью к столу. — Испугался топи? Возможно. Она обманчива, коварна. Но могло ли это удержать врага, если он в самом деле решился на столь рискованное дело?»
План и решение оставались прежними, — все выходы из болота плотно прикрыть. В предрассветной мгле сменились наряды, надежно замаскировались. Десятки зорких глаз следили за каждой кочкой, кустом.
Тяжелый сон свалил Рудакова уже на рассвете, когда из-за горизонта выкатился оранжевый диск будто умытого солнца. Сверкали, переливаясь всеми цветами радуги, дождевые капли на листьях деревьев, в траве. Звонко пели беззаботные птицы. Ничто, казалось, не нарушало величественного покоя пробуждающейся природы.
Капитан уронил голову на стол. Светлые волосы рассыпались, прикрыв ладонь руки.
— Тихо, начальник спит, — каждый раз приглушенным шепотом предупреждал дежурный, оберегая сон офицера.
Долго Рудакову спать не пришлось: на заставу приехал полковник Батов. Выслушав рапорт, полковник подошел к распахнутому настежь окну, снял с головы фуражку. По усталым глазам угадывалось, что полковник не спал сегодня.
— Поют, стервецы. — Батов приподнял голову, прислушиваясь к гомону скворцов.
— Никак нет! — спохватился Рудаков. — Я предупредил, чтобы…
— Эх ты, сухая твоя душа, — усмехнулся полковник. — Скворцы-то что выделывают!
«Какие там еще скворцы? — подумал про себя капитан. — Без них весело…».
Батов отошел от окна, придвинул к себе карту и сразу посуровел. Резкая складка пересекла морщинистый лоб.
— Докладывайте, как построили план охраны границы! — приказал он.
У схемы участка, сделанной из папье-маше, Рудаков доложил обстановку и свое решение и точь-в-точь, как когда-то в училище, поглядывал на полковника, пытаясь уловить по выражению его глаз, не ошибся ли.
— Все ли предусмотрели?
— Вроде бы все.
— Все так все.
Батов еле заметно улыбнулся.
— А если ваш «Барсук» не пойдет по болоту? Как тогда? Ведь маршрут, прямо скажем, труднейший. Залитая водой трясина, узкая тропа, которую ночью разве что на ощупь найдешь… Вы подумали об этом? — Полковник пытливо взглянул на усталое лицо капитана, обвел карандашом полукруг на карте. — Попробуйте поставить себя на его место. Я имею в виду «Барсука». Интересно, как бы сами решили?
— Пробовал, товарищ полковник, и за себя, и за него думать. — Рудаков отложил указку, которой пользовался во время доклада. — Может быть, снять несколько нарядов и переправить их на правый фланг, к горелому лесу?
Батов отрицательно покачал головой.
— Сейчас этого делать не следует — лишний шум. Пусть ваши люди остаются на местах. О правом фланге я сам похлопочу. Так уж и быть, подброшу по бедности вашей, — добавил, шутливо улыбнувшись хорошей, широкой улыбкой. Затем снял телефонную трубку и коротко переговорил с начальником штаба, отдал необходимые распоряжения. — Вот теперь будет надежнее. Чего выдумал, — повысил он вдруг голос, — наряды перебрасывать! Израсходуешься, товарищ начальник: наряд направо, другой налево. Нет, дорогой мой, если уж так решил, — держись, доказывай, что ты прав, а не начальство. Это — между прочим. К слову пришлось. Начальник штаба подошлет резерв. Через несколько часов здесь будет. — Полковник посмотрел на часы, перевел взгляд на посеревшее от бессонницы лицо капитана. — Два часа вам на отдых…