Эстер была явно огорчена их уходом.
– Не так уж много совместных выездов нам осталось, – сентиментально вздохнула она.
– А ты не выходи за Мэтью и останься с нами, – сказала Дафни. Она пыталась пошутить, но вышло иначе – мне показалось, что ее слова лишний раз напомнили Эстер о предсказании Белинды.
– Что ж, идите, – сказала Эстер, а когда они ушли, взглянула на меня. Шансов куда-то уйти у меня точно не было.
Это была моя первая еда за день – клубничное мороженое неприятно урчало в животе. Эстер и Розалинда разложили на столе свадебные журналы. Наша компания пополнилась их подружками из города – точно не помню, кто именно пришел, но, кажется, там была Полина Попплуэлл. (Да-да, та самая Полина Попплуэлл. Теперь я не испытываю к ней большой симпатии, что логично, но в то время я ничего против нее не имела.) Эстер и Розалинда распланировали чуть ли не каждую минуту свадьбы, почти все было готово, и все равно они перерывали журналы в поисках того, что сделает этот день еще более идеальным, хотя свадьба была в ближайшую субботу. Я не могла понять, откуда у них столько сил на это. Приготовления донимали нашу семью много-много месяцев – примерно как ветрянка, которой я болела за несколько лет до этого и которая, слава богу, прошла гораздо быстрее.
Они стали обсуждать медовый месяц, восхищаясь тем, что в это время на следующей неделе Эстер и Мэтью уже будут на борту лайнера «Кьюнард Лайн» на пути в Европу. Они увидят Лондон, Париж, Рим, Афины и в конце поездки – Святую землю, целый месяц путешествий в новом статусе мужа и жены. Эстер уже упаковала чемоданы – платья, сумочки, туфельки в тон, и они были отправлены в их будущий дом. Нам с Зили были обещаны открытки из каждого города, где они побывают.
Следующим пунктом обсуждения стала прическа Эстер – свое решение о ней Эстер меняла уже тысячу раз. Поднять или распустить? Этот животрепещущий вопрос они обсуждали так, словно участвовали в саммите Организации Объединенных Наций. Зили с готовностью включилась в дискуссию, предложив проголосовать за прически из журналов, которые больше подойдут Эстер. Я смотрела в окно на безлюдную улицу, покусывая шапочку-рожок. Колокольчики на клумбах пожухли и скукожились. Немногочисленные горожане, отдыхавшие на лужайке, лежали на траве, будто их поразила неведомая болезнь. Мужчина в костюме дремал, накрыв лицо шляпой. Ребенок продвигался по траве, пытаясь переползти через сонную мать. Как бы тяжело ни переносилась жара в деревне, в городе было еще хуже. В свой выходной Доуви ездила в Нью-Йорк и потом рассказывала, что город изнывал от зноя – кругом пузырящийся асфальт, раскаленный бетон и потные, красные лица прохожих, словно они все как один трудились в прачечной.
– Тебе какая прическа больше нравится, Айрис? – спросила Эстер, пододвигая ко мне два журнала, открытых на нужных страницах. Пока я глазела в окно, они проголосовали, и два представших на мой суд изображения прошли финальный отбор. На одной – розовощекая брюнетка, мягкие кудри каскадом спадают на открытые плечи; на другой – холодная блондинка, волосы убраны в пучок.
– Какая разница? – сказала я, отодвинув от себя журналы.
– Да что с тобой сегодня? – спросила она.
– Не обращай внимания на эту вредину, у нее гормоны разыгрались, – сказала Розалинда. Она закрыла журналы, и полукруг женских лиц в нашей кабинке нахмурился, словно это было одно существо.
Я не хотела обижать Эстер. Больше, чем кто-либо из сестер, я переживала, когда обижала Эстер. Но сейчас я делала это ради нее. Я пыталась ее спасти.
– Назад в пастораль? – спросила Розалинда, когда мы – без Дафни и Каллы – уселись в автомобиль. Зили, оставшись на заднем сиденье наедине со мной, отказывалась даже смотреть на меня.
Мотор тихо урчал, а Эстер задумчиво сжимала руль.
– Нет, – сказала она, переключив скорость. – Поехали посмотрим дом. Мой дом.
Розалинда и Зили с восторгом согласились; Эстер посмотрела на меня в зеркало заднего вида – я ответила ей безучастным взглядом. Она нажала на газ, выехала на Мейн-стрит и повезла нас в резиденцию будущих мистера и миссис Мэтью Мэйбрик из Рая, Нью-Йорк. Никто из нас еще не видел их новый дом, даже Розалинда, к ее большому огорчению. Мэтью завершил сделку лишь неделей ранее, и Эстер не хотела нас приглашать, пока они не обустроятся. Вероятно, она передумала.