— Зачем спрашиваешь, если знаешь?
— Из вежливости.
— Домогаешься меня тоже из вежливости?
Карл про себя возликовал:
«Вот ты и разболтался».
— Это всего лишь секс. Почему ты так сопротивляешься?
Готье молча вернулся к завтраку.
— У меня огромный опыт в постели.
Готье подавился омлетом и сделал глоток кофе. Запах апельсина и кофе приятно смешивались. Карл с улыбкой наблюдал за красными щеками парня напротив и слезящимися глазами.
— Обещаю, что не сделаю тебе больно.
В этот момент Готье с шумом поднялся и скрылся в туалете под смех Карла. Когда Карл покончил с завтраком, вернулся сосед. Карл пока решил сбавить обороты и спросил:
— Куда пойдем дальше?
— В Марселе много старых замков и дворцов. Тебе такое интересно?
Если бы тут был Томас, он бы обрадовался — любитель истории, но Карл ненавидел музеи и старые вещи. На замки можно было бы посмотреть во время прогулки, но не более. Карл и Готье покинули кафе и направились петлять по городу. Периодически дул ветер, небо то прояснялось, то затягивало облаками. Зима в Кембридже отличалась от местной. Если в Кембридже часто выпадали дожди или даже снег, то марсельская погода оказалась терпимее к своим жителям. Карл любил снег зимой, поэтому почувствовал легкую тоску по Массачусетсу. В голове мелькнула мысль — а нужно ли ему все это?
— У меня не очень хорошо с французским, — сказал Карл. — Что написано на этом объявлении?
Они остановились перед входом в музыкальный театр. Рядом стоял стенд с афишами. Готье подошел ближе: одетый в черное, с темными волосам и цепким взглядом он напоминал заблудившегося в городе лесного ворона. Карл не мог оторвать взгляда от холодного и отстраненного лица с изящными чертами и пухлыми губами. Наверное, на них еще остался вкус крепкого кофе. Готье перевел объявление:
— Опера «Мадам Баттерфляй», Джаккомо Пучини.
— И о чем она? — Карл искал повод для разговора.
Готье снова обратился к афише.
— Про любовь японки и американца.
— Японки? Не француженки? — уточнил Карл, делая серьезное лицо.
— Нет, тут написано… — начал объяснять Готье, а потом замолчал, заметив бесенят в чужих золотых глазах в крапинку. Он убрал руку в карман пальто. — Ты говоришь про нас? Считаешь себя американцем?
— Я не ограничиваю себя подобными рамками.
Дальше спорить Готье не стал. Он развернулся и пошел дальше.
— А ты не хочешь сходить в оперу? — спросил Карл, догоняя.
Готье молчал, думая, что над ним продолжают издеваться.
— Ты ходил в оперу?
— Да.
— И как тебе?
— Красиво поют, — Готье поправил воротник черного свитера в задумчивости: так он казался еще красивее, будто герой из книжной драмы с тяжелой судьбой. — Но я не люблю многолюдные места.
— Почему?
— Мне не нравятся… — Готье скосил глаза в сторону идущего рядом парня. — Люди.
— Из-за твоего прошлого?
Разговор на этом прервался. Карл понял, что все испортил. Если он хочет секс на одну ночь, то ему незачем копаться в чужих чувствах, но с Готье было сложно совладать. Карл не получал отказов, так как чувствовал, с кем у него все сложится прекрасно, а кого лучше избегать. В характерах людей он разбирался, как и в программировании. Проницательность, внимание к деталям, отличная память и острый ум помогали Карлу в отношениях с людьми. Он не стремился понравиться всем, имея самоуважение и гордость, но в то же время любил общение, пусть и не так сильно, как Панси или Маттиас. Карл считал себя пробкой из-под бутылки, текущей по грязным весенним ручейкам — куда его занесет жизнь, туда и направится. Но все же у этой пробки был капитан с твердой рукой, который иногда менял направление по своей прихоти, и вывел маленькую пробку в безграничный синий океан.
После обеда парни еще немного погуляли, и Карл предложил выпить за свой приезд. Готье не стал отказываться. Они нашли ближайший бар и заказали по пинте пива. Карл языком слизал пену, не сводя глаз с Готье, но он отвернулся в сторону, рассматривая обстановку типичного французского бара, не сильно отличающегося от британского, но сильно от американского.
— Кай тоже с тобой учится? — спросил Карл.
Готье вернул свое внимание соседу.
— А что? И с ним хочешь переспать?
— Не отказался бы, — самодовольно улыбнулся Карл и взял гренку.
— Так чего меня преследуешь, а не его?
Готье тоже взял гренку и макнул в соус. Карл наблюдал за тем, как пухлые губы обхватывают гренку, а красный язык слизывает остро-сладкий соус.
— Ты мне нравишься больше.
Темные брови Готье поползли вверх. Он даже прекратил есть. Но удивление длилось недолго, и вот уже на лице привычная тень безразличия с толикой раздражения и недоверия.
— Кай лучше меня во всем. Как из нас двоих можно выбрать меня?
Карл допил пива и заказал еще два бокала, хотя Готье свой еще не допил.
— Ты себя недооцениваешь, — помолчал и добавил. — Выпрашиваешь комплименты?
По реакции Готье Карл понял, что тот и правда себя недооценивает. Может, потому он и отказывал Карлу.
— Ты думаешь, я не серьезно, когда говорю про то, что хочу тебя?
Готье подавился гренкой и допил бокал пива до конца. Карл с усмешкой наблюдал за пенными усами, но трогать их не стал.
— Тебя не возбуждают парни?
Готье молча слизнул пену над губой, и глаза Карла потемнели.
— Кто тебя возбуждает?
Кажется, алкоголь начал действовать, или Готье решился на откровенность.
— Я об этом не думал.
— Кай?
Щеки Готье покрылись едва заметным румянцем. После второго бокала они вызвали такси и вернулись в общежитие. Готье быстро разделся и сразу уснул, чем удивил Карла. Сосед даже не надел свою любимую пижаму. На Карла алкоголь сильно не действовал, поэтому скоро он протрезвел и задумался, как подступиться к этому бесчувственному булыжнику. У него полгода впереди, так что торопиться некуда.
Через неделю началась учеба. Готье привык к новому соседу и не реагировал на его подкаты, но все еще помнил слова: «Ты мне нравишься больше». Он не понимал, чем так привлек Карла. Они никак не взаимодействовали после выпуска из школы. Недавно Готье исполнился двадцать один год. За столько лет у него накопились свои секреты, и один из них он не хотел открывать Карлу, но чувствовал, что тот скоро докопается.
Готье не ожидал, что Карл до сих пор не отказался от идеи переспать с ним. В школе это вызывало недоумение и раздражение, теперь он быстро примирился с неизбежным. Иногда он оценивающе смотрел на Карла, пока тот не видел, и думал, почему бы не согласиться, но страх быть разоблаченным и осмеянным останавливали.
В один из февральских дней Готье вернулся после пробежки и застал Карла с голым торсом. Готье тут же отвел глаза от тонкой талии и мускулистых рук — Карл следил за своим телом и с началом учебы записался в местный фитнес-клуб.
Готье тоже занимался спортом, но не для того, чтобы привлекательно выглядеть, а ради хорошего самочувствия и учебы. От бега Готье накачал сильные ноги, и на занятиях ему приходилось тренировать выносливость. Но спорт занимал в его жизни не так много места, как хотелось бы, ведь кроме тренировок приходилось слушать и записывать скучную теорию и сдавать промежуточные тесты.
Карл надел футболку и повернулся к соседу. Готье закатил глаза, когда увидела надпись со стрелочкой: «Хочу его трахнуть». Естественно, Карл тут же встал слева от соседа, чтобы стрелочка указывала на него. Их плечи соприкоснулись. Готье вспотел после бега, мышцы горели, дыхание только недавно вернулось в норму. Карл на него смотрел с милой и невинной улыбочкой.
— Есть еще черная: специально для тебя, — Карл вернулся к кровати и взял футболку на размер больше, чтобы вручить подарок соседу, но тут почувствовал чужие горячие руки на своей талии и сглотнул.
— Во что-то ты вырядился?
— Не нравится? — заигрывающим тоном спросил Карл. — Могу раздеться.
Готье прижался к нему сзади, и Карл неожиданно для себя испугался. Он выпрямился и хотел обернуться, но Готье обнял его и уткнулся носом в шею, вдыхая. Чужое дыхание будоражило и распаляло.