Женщина вздыхает, смахивая с виска капельку пота:
- Она просто ребенок. Когда же она поймет, что нельзя себя так вести при гостях? - этот диалог с самой собой злит. Нина качает головой:
- У неё просто болит горло.
Просто. У тебя все всегда просто.
Дилан закатывает глаза, когда женщина начинает открывать ящики. Парень терпеть не может, когда кто-то находится здесь, в его комнате, а эта особа еще и позволяет себе рыться в его вещах.
- Вот они, - Нина довольно улыбнулась, откопав в ящике баночку, и повернулась к Дилану, протягивая. - Ты ведь не принимал сегодня, да?
- Нет, принимал, - отрицает.
- Ну, да. Конечно, - женщина открывает, высыпая две капсулы в свою ладонь. - А тот концерт на кухне? Зачем стол пнул? Ведь и Томи попало.
Дилан не скрывает довольной ухмылки:
- А я смотрю, тебе он нравится, - яд. Голос - яд.
Нина протягивает капсулы, соглашаясь:
- Да, по крайней мере, в отличие от других ухажеров Зои, этот еще кажется приличным.
- Кажется, - ворчит Дилан, взяв капсулы, и кинул в рот. Нина начала оглядываться, чтобы найти кружку, чтобы парень мог запить, но тот уже проглотил, поднявшись, и выхватил баночку из рук женщины:
- На этом всё?
Нина явно нервничает, но выдавливает улыбку, кивая:
- Да, отдыхай, а я пока съезжу в магазин.
- В таком состоянии? - что это? Притворная забота?
Женщина махнула рукой:
- Все в порядке, - вздыхает. - Правда я до Джозефа не могу дозвониться… - проглатывает половину слов, уходя в свои мысли, и её лицо становится каким-то обеспокоенным. - Ладно, увидимся, - быстро идет к двери, покидая комнату.
Дилан моргает, смотря куда-то в бок. Задумался. Подкидывает баночку, сунув руку в карман штанов, и ловит, бросая на кровать.
“У неё просто болит горло.
Она просто ребенок”.
Оттягивает нижнюю губу пальцами, щурясь. Смотрит в одну точку. Куда-то вниз.
“Черри, передай мне сахар”.
Отметины.
Ставит обе руки на талию, подняв голову. Смотрит в потолок.
“Ты ахуела? Будишь меня, стоишь и молчишь?”
“Увидимся, чувак”.
“Ты умеешь играть? Давай сыграем вместе”.
“О да, неплохо”, - Зои смотрит на Томи. Тот награждает её сладкой улыбкой.
“Черри забавная”.
Черри. Черри.
Да пошел ты, кусок дерьма.
***
Погода явно хочет добить меня, ибо глухой вой ветра за окном не предвещает ясного, теплого дня. Сижу в кресле, держа в руках гитару. В животе свою песню уже в какой раз пропел кит. Ерзаю на месте, понимая, что до жути голодная, но мысль о том, что придется покинуть комнату, не вдохновляет. Я должна быть уверена, что Томи нет дома, тогда, возможно, выйду.
Тошнит.
Выдыхаю, пытаясь отвлечься игрой на гитаре, но и та против меня. Не выходит. Я все время касаюсь не той струны, хотя хорошо выучила мелодию. Опускаю руки, хлопая ладонью по коленке. Пытаюсь набить ритм, но мысли не позволяют собраться.
Шторы распахнутого окна поднялись. Ветер начал их трепать, проникая в комнату.
Будет дождь. И, судя по всему, не слабый.
Надеюсь, Уна уже в своем укрытии.
Встаю с кресла, подходя к зеркалу. Медленно стягиваю с шеи платок, хмурясь.
Чертов ублюдок. Мне теперь ходить с этим?
Касаюсь пальцами синяков на коже. Урод. Отчего такое ужасное чувство, словно он пометил меня?
Стискиваю зубы. Руки заметно дрожат, но не от страха, а от злости, которая вдруг пробудилась во мне. Захотелось выбежать из комнаты, кинуться вниз, найти этого кретина и разбить его лицо, стереть эту приторную улыбочку, разодрать сальные кудри.
Вздыхаю, опуская руки.
Почему я дала слабину? Почему позволила кому-то так обойтись с собой?
Шум дождя за окном. Сильнее. Не расслабляет.
Смотрю себе в глаза, замечая, как они темнеют вместе с тем, как комната погружается в темноту.
Разбить ему лицо.
Да.
Почему бы и нет?
Сейчас. Прямо сейчас, когда здесь Зои. Чтобы она видела.
Или придушить её за то, что не следит за теми кобелями, которых приводит домой? Ведь, фактически, это произошло по её вине. Да.
Я прикончу её.
Смех за стеной.
Звонкий. Такой Зои. И он становится последней каплей.
Срываюсь с места, не понимая, с каких пор я стала такой эмоционально неуравновешенной. Я просто хочу сделать ей больно.
Чтобы ей было так же хреново, как и мне.
Как она смеет смеяться, когда это её вина.
Как она может быть счастливой, в то время как я чувствую, будто меня облили грязью?
Надо было сделать это еще утром. При маме, чтобы и та закричала на меня. Чтобы все кричали на меня. Чтобы всем было так же хреново, как и мне.
Черт, я даже не могу толком понять, на кого так злюсь.
На кого я держу зло?
Распахиваю дверь, выскакивая в коридор, и тут же сталкиваюсь с Диланом, который тут же обливает меня волной раздражения, но я игнорирую, нагло отталкивая его в сторону. Он что-то ворчит, но я не могу разобрать. Все сознание занято лишь одной целью.
Уничтожу. Я просто вас уничтожу.
Хватка.
Я не оборачиваюсь. Не трудно понять, кто это.
Пытаюсь вырвать руку. Хочу продолжить идти, но его ледяной голос обволакивает разум.
- Что ты собираешься делать? - он знает, куда я иду.
Поворачиваю голову, хмуря брови, и рычу:
- Пусти меня, сейчас же, - думаю, мой голос еще никогда не звучал так, как сейчас. Я даже не узнаю его.
Дергаю руку, но, видимо, Дилан у нас “жираф”. До него никак не дойдет.
- Я сказала, отпусти меня нафиг! - толкаю его в грудь, взмахивая рукой, чтобы вырвать. Парень делает небольшой шаг назад, усмехаясь:
- Ты собралась к ним? Серьезно? - он опять смеется, и в данный момент меня это злит сильнее, чем когда-либо.
- И что ты будешь делать? - щурит глаза. - Разнесешь там все? Я уверен, что ты даже слова из себя ругательного не выдавишь. И это еще я не учел тот факт, что материться ты не особо умеешь.
Мое дыхание тяжелеет.
- Ты ничего не сделаешь, - нет. Теперь Дилан не улыбается:
- Я слишком хорошо тебя знаю.
Щурюсь. Что за черт он несет? Знает меня? Он знает меня?
Не могу не рассмеяться. Прямо в лицо.
Я смеюсь над ним.
Дилан не меняется в лице, пока я сгибаюсь, не в силах остановить смех, рвущий глотку. Выпрямляюсь, переступая с ноги на ногу, и качаю головой, по-прежнему, улыбаясь:
- Ты не просто несносный мальчишка. Ты даже не кретин, Дилан, - кусая губу, понимая, что ненужные эмоции берут вверх надо мной. - Ты просто тупой мудак, Дилан, - рычу, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо.
Знает меня? Это говорит человек, который с первого дня только и делает, что унижает меня. Смеется надо мной. Задевает словами.
Человек, которого я ненавижу всем своим существом, заявляет, что знает меня?
Дилан изогнул бровь, ухмыляясь:
- “Мудак”? Неужто новое слово выучила? Твоя мать будет в бешенстве. Детям неприлично ругаться, не думаешь?
Сжимаю губы в тонкую полоску. До боли. Дергаю руку, игнорирую желание вцепиться в его запястье зубами и разорвать, лишь бы заставить отпустить.
- А, по-моему, выглядит неплохо, - Дилан кивает, и я сразу понимаю, что он говорит о засосах на шее.
Ублюдок.
Мое дыхание сбивается. Смотрю парню в глаза, не моргая:
- Я…
- Что? Видишь, ты даже со мной толком разобраться не можешь. Тогда, что будешь делать там? - кивает в сторону комнаты Зои, не разрывая контакт глазами.
- Я убью тебя, Дилан, - шепчу, сглатывая. - Я уничтожу тебя.
- Ох уж эти пустые обещания, - хрипит в ответ, с презрением щуря темные глаза. - А действовать когда начнешь?
Дергаю руку, но тщетно.
Вынести злость. Сейчас. Хотя бы на ком-то. Неважно на ком, просто избавиться от этой разъедающей все внутри обиды.
Мое лицо корчится, а глаза покрываются соленой пеленой.
Нет. Это не то, черт возьми.
Хнычу, продолжая дергать руку, но уже не так сильно.
С каких пор я позволяю себе плакать при ком-то?