Запускаю пальцы в волосы, оттягивая их.
Прикрываю глаза, опуская голову.
Черт, это было так по-детски.
========== Глава 20. ==========
Протяни мне руку,
и я позволю тебе окунуться в мой мир.
Безумный и беспристрастный.
***
- Как давно ты не принимаешь лекарства? - Сандра кладет ногу на ногу, начав что-то писать в журнале.
Парень цокает языком, проходясь им по внутренней стороне щеки. Он лежит на диване, скрестив пальцы на груди:
- Ну, я принимал, недавно, - звучит не так убедительно, как нужно, поэтому женщина снимает очки, отложив журнал, и потирает глаза, не боясь испортить макияж.
- Послушай, - она глотает ком в горле. - Ты хотя бы осознаешь, в каком положении сейчас находишься?
- Конечно, - Дилан хмурится с ухмылкой, но Сандра повышает голос:
- А мне кажется, что ты совершенно не понимаешь, - вздыхает. - Это все не игры, Дилан. Ты болен.
Парень закатывает глаза, прикрывая их.
- Дилан, ты осознаешь это?
Он тяжело вздыхает, наполняя легкие воздухом.
- Дилан, ты признаешь тот факт, что ты болен? - Сандра пытается получить внятный ответ, но парень был таким “непонятным” для неё еще с первого раза. Когда его мать привела сюда, к ней, прося помочь, ведь мальчиком он рос, мягко говоря, странным.
Женщина винила во всем мужа, который был крайне строг и порой жесток с сыном, но мужчина оправдывался тем, что это его метод воспитания.
В любом случае, все это уже не важно.
Прошлое не важно.
Есть Дилан, и есть проблемы, связанные с ним. И их нужно как-то решать.
Вот только как? Если сам пациент не идет на контакт.
***
Утро. Пасмурно. Чашка горячего чая вряд ли спасет положение.
Стою на кухне, смотря на то, как Зои гордо перемещается по ней, держа осанку прямо. Несколько слоев её тоналки - и кожа светится, а от кругов под глазами не осталось и следа. Девушка спокойно делает себе кофе, открывает дверцу холодильника, выбирая, что съест на завтрак.
Я облизываю губы.
Передергивает.
Этот чертов жест. Это движение языка, и в сознание невольно всплывает картинка: комната, руки, губы, Дилан.
Дилан. Мать твою.
Вздыхаю, убирая локоны волос за ухо:
- Почему ты не сказала мне?
- О чем? - её голос звучит уверенно и жестко. Девушка явно чувствует себя прекрасно, не смущенно и не рассержено.
Это злит.
- Я про письма, - делаю шаг к ней, хмурясь. - Как ты могла прятать их от него?
Зои закатывает глаза. С моих губ слетает смешок:
- Господи, это так глупо. Из-за ревности поступать так, Зои, - пытаюсь достучаться до её совести, но, видимо, она скрыта в глубинах её души. Если та вообще в наличии.
Сестра хмурится, взглянув на меня:
- Я веду себя глупо? - делает шаг ко мне. - Ты повела себя глупо, Чарли.
- Что? - я не могу не рассмеяться. - Знаешь, это уже слишком…
- Ты ничего не понимаешь, - Зои качает головой, зло сдвинув выделенные брови.
- Я не понимаю? Нет, уж прости, но сейчас я хорошо осознаю то, что ты прятала письма, чтобы отомстить и это… - заикаюсь, подбирая нужные слова. - Это так по-детски, ты такая…
- Я солгала.
Я моргаю, уставившись на Зои. Девушка поворачивается к столу, взяв сахарницу, и спокойно насыпает в кофе белый песок, напевая мелодию под нос. Открываю рот, усмехаясь:
- Что ты имеешь в виду?
Сестра встряхнула кудрями, повернув голову, и взглянула на меня с высока. Так, как она это умеет.
- Я соврала про месть, - закусывает губу, взяв кружку в руки, и начинает мешать сахар ложкой.
Смотрю на неё, как на очередное чудо света, только которое охота скинуть с камнем на дно океана, чтобы никогда не видеть.
- Я не понимаю, - щурюсь.
- Да, Чарли, ты не понимаешь, потому что ни черта не знаешь, - она срывается, повышая голос, хотя видно, как старается быть тише. - Да, я прятала письма, но мы пытаемся помочь ему.
Я подняла ладони перед собой, делая шаг назад:
- Погоди, что значит “мы”? Я не понимаю, что ты несешь!
- Мы пытаемся защитить его. Я, мама, папа - мы, черт возьми, скрывали письма, потому что Дилан не должен их видеть. А ты взяла, - девушка усмехнулась, - и все выдала.
Я растерялась, и теперь комок обиды застрял в горле, мешая нормально говорить:
- Но, но почему вы прячете его письма? И вы мне ничего не рассказывали, так что не моя вина, что все получилось так, - пытаюсь оправдаться перед собой же.
- Мы тебе не рассказывали, потому что вот, что вышло бы из этого, - разводит руки в стороны, поднимая брови. - Видишь? Все, что произошло вчера, - это твоя вина. И отрицательный персонаж - это далеко не я. Это ты, Чарли.
Я буквально почувствовала, как эти слова толкнули меня в грудь. Смотрю на сестру, которая, кажется, пыхтит от злости:
- И мы тебе не расскажем, потому что ты - ребенок, и нихера не поймешь, чертова искательница справедливости и правды, - резко отворачивается к холодильнику, раскрывая его, ведь на кухню входит Дилан. Я так же реагирую, неловко почесав шею, и отступаю к столу, занимая свое место.
Мать, как ни в чем не бывало, проходит в помещение. Кажется, она отвозила куда-то Дилана. Надеюсь, она чувствует себя лучше.
“Я солгала”, “мы пытаемся ему помочь”.
Я не понимаю, каким образом, а главное, что это за помощь? Сейчас чувствую себя глупой девчонкой, которая все это время носила розовые очки.
Дилан чем-то болен. Моя семья скрывает письма от его родственников. Интересно, парень смог найти их?
Что происходит на самом деле в этом доме? В этом кругу, в этой семейной идиллии?
Чушь какая-то.
Подношу кружку к губам. Мать берет свой завтрак, садясь на свое место, а Зои опускается на стул напротив меня. Она поднимает глаза, кажется, мельком взглянув на Дилана. Парень явно не в настроении, ведь даже не прислушиваясь, можно услышать его тяжелые вздохи.
Раздражен.
Пытаюсь отвлечься, откашлявшись:
- Мам, как ты себя чувствуешь?
Женщина махнула ладонью у моего лица, ковыряясь в телефоне. Я мнусь, хлопая глазами, и обнимаю себя свободной рукой, опуская глаза в стол. Знаю, что Зои сверлит меня взглядом, и теперь чувствую себя виноватой перед ней. Теперь всё мое непонимание и всю злоба вновь направляю на себя.
Кажется, сестра пнула меня под столом ногой, и я поднимаю глаза, хмурясь, и обиженно надуваю щеки. Девушка щурит глаза.
Да что, черт возьми?!
Замираю, коснувшись кружкой губ. Дилан отодвигает стул рядом со мной, садясь. Вытягивает ноги под столом, отпивая кофе из своей кружки. Я вижу, нет, чувствую эту энергетику. Зои явно злится. Меня пробирает от её взгляда.
Ерзаю на стуле, отодвигая его чуть дальше от парня. Тот щурит глаза, мельком взглянув в мою сторону. Облизывает губы, вздыхая. Запускает пальцы в волосы, растрепав их.
И тишина. Молчание за столом.
Атмосфера изменилась.
Мать что-то ищет в меню телефона, подпирая подбородок ладонью, Зои пьет кофе, по-прежнему сохраняя вид непоколебимой и гордой женщины. Дилан молча постукивает пальцем по поверхности стола.
Я не могу этого вынести.
Сжимаю губы, собирая мысли в кучу, но тут до ушей доносится дверной стук.
Все за столом подняли лица, увидев мужчину, заглянувшего на кухню.
- Отец? - Зои изогнула бровь, но мужчина не успел ничего ответить, как мама поднялась, громко бросив кружку в раковину, и помчалась прочь с кухни. Отец прикрыл глаза, когда она пронеслась мимо него, толкнув плечом. Я переглядываюсь с Зои, которая, кажется, растеряна не меньше.
- Привет, - как-то ровно и безрадостно поприветствовал отец, отвернувшись, и, думаю, поспешил за женщиной, окликая её по имени.
- Что с ними? - шепчу, вытягивая руку, чтобы поставить кружку на стол, но, видимо, сегодня тот самый “мой день”.
Понятия не имею, как, но отпускаю кружку раньше, поэтому она падает мне на колени, и горячая жидкость обжигает кожу, заставив меня прошипеть ругательства под нос, вскочив со стула.