Она перестала чувствовать себя в безопасности там.
Дилан открывает дверь в свою комнату, заталкивая медленную Чарли. Ему охота поскорее скрыться с этих взглядов.
Закрывает на замок, оборачиваясь к девушке, и не думает. Дилан не хочет думать. Ведет её к кровати, усаживая на край. Отворачивается, заставляя её отпустить его локоть. Чарли потирает ладони, опустив голову. Будто виновато.
Дилан распахивает дверцы шкафа. Резко. Он все делает грубо и жестко, ведь напряжение все еще не покинуло его сознание. Вытаскивает футболку и пару мешковатых штанов. Хлопает. Громко, так что Чарли подскакивает.
Оборачивается, возвращаясь к ней. Опускается на одно колено напротив. Его уверенность испаряется, когда он берется за бегунок кофты. Откашливается, потянув. Расстегивает, поднимаясь. Заставляет встать её.
Не смотрит, но медлит. Взгляд автоматически застревает на макушке Чарли, когда снимает свою кофту, оголяя её тело. Тяжелый выдох, и Дилан натягивает на неё большую футболку. Влажные волосы Чарли спутались, спускаясь на плечи.
Дилан вновь теряется. Мнется. Чувствует, как оживает, когда тянется к оставшемуся на её теле нижнему белью. Моргает, поднимая глаза на Чарли. Девушка смотрит вниз, в пол. Не на него.
И что-то в голове щелкает.
Она не сможет сама.
Дилан пытается как можно ниже потянуть ткань футболки. Девушка опускается на край кровати, когда он аккуратно стягивает трусики, скользя ими по гладким ногам. Чарли медленно поднимает на него глаза, внимательно наблюдая. Дилан подносит штаны к ногам, натягивая. Смотрит на девушку. Прямо в глаза, приближаясь к ней, и касается носом её лба, немного приподнимая, чтобы натянуть штаны на талию. Чарли слабо хмурит брови, когда Дилан вновь отпрянул, завязывая шнурки, чтобы штаны не спали.
Встает, приказывая сухим голосом:
- Ложись.
Пока Чарли ползет по кровати к стене, Дилан снимает футболку, бросая её куда-то на пол. Ему не хочется порядка.
Только хаос. Только безумие.
Девушка падает головой на подушку, лежа на животе. Она моргает, с интересом наблюдая за парнем. Скользит взглядом по широким плечам, мышцы которых явно напряжены. Дилан надевает футболку, касаясь ремня джинсов. Чарли трогает пальцами губы, прикрывая глаза. Слышит, как он спускает штаны, судя по всему, тоже отбрасывает их куда-то.
Сердце в груди ноет, но бьется медленно. Чарли открывает глаза, немного продрогнув от легкого касания плеча. Дилан опирается рукой на кровать, а вторую протягивает, сжимая между пальцами капсулу. Ту самую капсулу.
Его скулы напрягаются, что заставляет Чарли молча принять таблетку. Она наблюдает за тем, как Дилан ложится, выключая свет.
Ему не хочется видеть. Ничего, но Чарли резко подняла голову, встревожено взглянув на него.
И Он понял без слов. Включил настольную лампу. Ерзает, ложась на расстоянии от девушки, которая успокоилась, вновь опустив голову. Смотрит на него. Вынуждает прикрыть глаза.
Дилану кажется, что Чарли осуждает его. Как все. Как все эти чертовы полицейские. Как все гребаные люди.
Он врет себе, игнорируя внутреннее желание лечь рядом, прижаться, зарыться носом в «вишневые» волосы. Просто оказаться намного ближе к ней, чем раньше. И Дилан хочет, чтобы она желала этого.
Но он не знает. Понятия не имеет, что творится сейчас в голове этой молчаливой девушки, взгляд которой прожигает его сознание.
Чарли приподнимается на локти, заставляет себя. Она думает только о том, что именно Дилану пришлось пережить самый сильный стресс.
Он убил. Он убил человека.
Парень приоткрывает глаза, щурясь, когда холодная ладонь ложится ему на висок. Охлаждая жар. Молчит. Не шевелится. Наблюдает за Чарли, которая наклоняет лицо, оставив короткий поцелуй на его лбу.
Обычный. Быстрый. Но такой необходимый. Такой нужный, что внутри завязался узел.
Она так нужна, черт возьми.
========== Глава 31. ==========
Комментарий к Глава 31.
Создавалось под:
Birdy – Not About Angels
Birdy – Strange Birds
Birdy – Skinny Love
Как понять, что ты погибаешь?
Когда ты понимаешь, что тебе хочется все знать о человеке,
когда тебе хочется смотреть вместе с ним фильмы,
проснуться рядом с ним,
смеяться,
ругаться,
затем мириться.
Когда самые обыденные вещи становятся чем-то увлекательным, если ты делаешь это вместе с ним.
Любовь - это моральная смерть.
Она убивает тебя изнутри, ибо с той секунды, как ты осознал свои чувства, ты пропал.
Ты не существуешь один.
Вас двое.
Вас не может быть поодиночке.
И в конце все обрывается.
Вечности не существует.
Поэтому Вы сами убьете друг друга.
***
От лица Чарли.
Вам когда-нибудь доводилось чувствовать себя так, будто вам в рот залили лимонный сок? Этот ядовитый вкус, разъедающий слизистую, скользящий по твоей глотке к самому желудку.
Мне было горько. Привкус, от которого уже с утра корчится лицо. Боль уже стала чем-то обыденным для меня.
Вот только именно сегодня я увидела всё иначе. Перед глазами та же комната, те же стены, но… Но свет, льющийся из окна, бледнее, свет лампы тусклый.
Гамма холодных цветов, мозолящие глаза солнечные зайчики. Уже не мирная, а мертвая тишина.
Спокойствия нет в груди, но есть пустота. Будто мне вбили несколько гвоздей в грудную клетку, расковыряли и вытащили, оставив пустые тоннели , через которые выходит воздух. Давление в горящих и опухших от слез глазах. Отметина на лице покалывает.
Заставляю себя приподняться на локтях. Заставляю. Вынуждаю, ведь проснулась оттого, что тяжело дышать. Лежала на животе. Одеяло спадает с плеч, и я ощущаю, насколько в комнате холодно. Кожа бугрится. Пытаюсь вновь натянуть одеяло на себя. Под ним тепло.
Смотрю на парня, который, кажется, не так крепко спит.
Под одним одеялом с ним тепло.
Дилан хмурится во сне. Думаю, в этом весь он: раздражительный, наглый, эгоистичный, хмурый, злой, несносный. Наклоняю голову, рассматривая его лицо. Человек, к которому, несмотря на все отрицательные черты характера, я тянусь.
Ничего не чувствую. В прямом смысле. Только усталость, что-то тяжелое на плечах, некий груз, не дающий вдохнуть полной грудью.
Кашляю, понимая, что мне не хватает кислорода. Стенки гортани будто сжимаются. Начинаю давиться, прикрывая рот ладонью. Кашель сухой, как у дряхлого старика. Лучше выйти из комнаты. Дилан и так плохо спит, а тут еще и я мешать буду.
Ползу к краю, опуская ноги на холодный пол, сжимаю губы, громко дыша через нос, но этого не достаточно. Плюю на внешний вид и выбегаю из комнаты, но торможу, игнорируя внутренние позывы. Аккуратно закрываю дверь. Тихий щелчок - и я мчусь к ванной комнате.
Когда распахиваю дверь ванной комнаты, понимаю, что меня сейчас начнет рвать. Падаю на колени возле унитаза, крепко вцепившись пальцами в собственные волосы. Кашляю. Не пойму, что именно выходит из меня. Похоже на воду. Только очень мутную. Плюю. Наконец, могу дышать нормально.
- Чарли, - звонкий голос Зои бьет по вискам и вызывает новую волну тошноты. Девушка опускается рядом, придерживая волосы. От неё пахнет свежей улицей. Она только пришла? Где она была?
- Господи, - её лицо корчится. - Мама мне все рассказала, - она говорит это ровно, хоть и хмурит брови. - Мне так жаль.
Чего тебе жаль, Зои?
Плююсь, поднимая голову. Сестра осматривается:
- Сейчас, - встает, сняв с крючка полотенце, и хочет вытереть мои губы, но я выдергиваю его из её рук, делая это сама. Держусь за стену, поднимаясь на дрожащие ноги. Зои дергается, желая придержать меня, но останавливается, потирая руки. Я поворачиваюсь к раковине, облокачиваясь на неё. Кручу ручку от крана. Сестра молчит, нервно покусывая губы. Она открывает рот, но ничего не говорит. Просто стоит позади меня, будто наблюдая, ища правильные слова.