- Я тоже по тебе скучала, но это не от меня зависело. Родители… они… - я споткнулась на полуслове и перевела взгляд, рассматривая потрёпанные носы своих кед. – В общем, они разводились, поэтому я не могла приехать долгое время. Прости, я действительно хотела, но не получалось.
- Тебе не за что извиняться, Вишня, - нежно произнёс Золотарёв, подходя ближе ко мне и смыкая свои тёплые ладони на моей талии. Тот самый заряд снова прокатился по венам, заставляя меня резко вдохнуть воздух. Проклятое тело странно реагировало на его прикосновения, и я ничего не могла с этим поделать. Он разжигал меня. – Я как только тебя увидел, хотел это сказать. Мне было без тебя действительно одиноко.
- А как же друзья? – я вспомнила костёр, на который Матвей водил меня, когда я приехала. – Разве они не спасали тебя от одиночества?
- Они? – парень удивлённо вскинул брови вверх, рассматривая меня с лёгким прищуром. Он находился так близко, и мои щёки снова залились краской. Я это чувствовала, но была благодарна, что мы находились в тени деревьев, да ещё и рано утром. Когда же это прекратится. Ненавижу реакцию своего организма на подобные вещи. – Да, я много проводил времени с ними, но никто не сравнится с тобой, – он щёлкнул меня по носу и отстранился, продолжая всё также пристально рассматривать.
- Это можно считать комплиментом? – невинно поинтересовалась я, накручивая выбившуюся прядь волос себе на указательный палец. – Ладно, Золотарёв.
- Мне нравится, как ты произносишь мою фамилию, - хриплым голосом проговорил он, играя бровями. – Так сексуально.
- Идиота кусок, - я улыбнулась и кинула в него пустой бутылочкой от воды, которую собиралась выбросить, как только мы приедем домой. Он ловко её поймал и, покрутив в руке, засунул её также под сидение.
- Ты такая милая, когда злишься, - Матвей натянул свою красную бейсболку козырьком назад, всё также не спуская с меня глаз, и завёл мотоцикл, который издал мощный гулкий звук работающего двигателя. – Садись, давай.
- Придурок, - я села позади него, обхватывая его торс руками, но сначала стукнула кулаком чуть выше лопаток. Золотарёв вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня через плечо, задавая немой вопрос «какого чёрта здесь происходит». Я положила свой подбородок на правое плечо Матвея: – Болтать меньше будешь, вот почему. – Он усмехнулся и, быстро чмокнув меня в губы, двинулся с места.
***
- Как ты думаешь, если я пожелаю тебе сейчас спокойной ночи, это будет выглядеть глупо? – Мы стояли на крыльце моего дома, прощаясь уже минут десять, но Матвей всё никак не хотел уходить, ровно как и я.
- Думаю, нет, - приложив палец к губам, ответил он, изображая из себя великого мыслителя. Я улыбнулась, сложив руки на груди.
- Но сейчас четыре утра…
- Ну, и что? – он удивлённо посмотрел на меня, снимая свою бейсболку и взлохмачивая пятернёй светло-русые волосы. Они торчали у него, словно у ёжика иголки, заставляя испытывать только умиление. Я неспеша подошла к нему, всё также держа левую руку чуть ниже груди, а правой поправила несколько непослушных прядок, которые никак не хотели правильно ложиться, и слишком быстро отдёрнула руку, осознав, что я сейчас сделала.
- Ой, - всё, что смогла выдать я и снова покраснела, как чёртов помидор. Ну что за идиотка? – Я…
- Только попробуй извиниться, я не знаю, что с тобой сделаю, - Матвей прервал меня на полуслове, смерив серьёзным взглядом. – Хватит бояться меня, слышишь?
- Я не боюсь тебя, - тихо пробормотала я, опустив взгляд и даже не заметила, как Золотарёв покинул своё прежнее место и уже стоял совсем близко ко мне. Я остро чувствовала запах его геля для душа и огромное тепло, отчего шумно сглотнула. Он вздёрнул меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. В этих бескрайних глубинах что-то плескалось, и это был вовсе не свет, который исходил сверху от лампы.
- Я никогда не причиню тебе боли, - слишком мягко прошептал парень, проведя пальцами невидимую линию от моего подбородка до щеки, и развернул ладонь внутренней стороной. Я ощущала его прикосновение слишком немыслимо, слишком необычно, отчего закрыла глаза.
- Я знаю, - ответила я, чувствуя его губы на своих губах. Поцелуй был очень нежным, отчего предательские мурашки побежали по спине. Я таяла в его руках, словно сливочное мороженое в полдень. Он через несколько мгновений оторвался нехотя, что было довольно-таки заметно. Это заставило меня улыбнуться. - Думаю, тебе стоит ехать, Моть, – я развернулась, чтобы открыть дверь, и, когда замок щёлкнул, я почувствовала, как Золотарёв резко схватил меня за руку, снова прижимая меня к себе и впиваясь в мои губы новым поцелуем.
Он не был похож на тот, который произошёл минутой ранее. Тот был мягким, даже убаюкивающим, а этот страстный, неистовый, всепоглощающий. Его руки оказались в считанные секунды на моём теле: одна держала за затылок под удобным ему и мне углом, а другая сжалась на бедре. От неожиданности я вскрикнула, и его язык в этот момент скользнул в мой рот. Это было неописуемо. Часть меня хотела выпутаться из его крепких объятий и убежать, а другая желала этого всем своим нутром. Чёрт, это было просто невероятно, и у меня даже слов не находилось, чтобы это всё описать. Меня ещё никто так не целовал.
Матвей оторвался, когда нам обоим уже катастрофически не хватало воздуха, я сделала глоток и снова почувствовала его губы на моих. Теперь я точно этого хотела. Безоговорочно.
Та самая рука, что находилась на моём бедре, сжала его, а вторая опустилась параллельно той, заставляя меня обнять торс Золотарёва ногами. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне понравилось. Он, крепко меня держа, начал двигаться вперёд и уже через мгновение, я была прижата к стене в своей прихожей.… Видела бы мама, что мы сейчас вытворяем, до конца бы моих дней не выпустила меня из дома.
Его ладонь скользнула под мой свитер, заставляя меня резко вздохнуть. Матвей ловко подцепил шерстяную ткань, которая впоследствии полетела куда-то на пол. Я осталась в одной тонкой майке, отчего мне в данный момент захотелось прикрыться. Его толстовка, а потом ещё и футболка отправились вслед за моим свитером. Теперь я чувствовала его рельефность тела, и мне захотелось беспомощно запищать – он был по пояс обнажённым. Мама, роди меня обратно…
- Что мы делаем? – между поцелуями произнесла я, когда Золотарёв успел уже опрокинуть меня на диван в гостиной. Когда мы умудрились добраться до этой комнаты, оставалось немыслимой загадкой. Он лежал сверху, стараясь не раздавить меня всем своим весом, но эта небольшая тяжесть была достаточно приятной. – Матвей, – Его рука скользнула по обнажённой полоске моего живота и потянулась к молнии джинсов.
- Чёрт его знает, - пробормотал он, посмотрев мне прямо в глаза. Там плескалось… желание? О Боже, он действительно меня хотел. – Не останавливай меня, Вишня. – К удивлению, моему удивлению, я не хотела этого делать.
- Я и не собиралась, - прошептала я, но тут же вспомнила одну важную вещь: – Я… у меня… - я не могла этого произнести. Господи, ну что за детский сад?
- Что ты «я»? – Матвей вскинул одну бровь вверх, ухмыляясь. Он прекрасно знал, о чём я говорила, вернее, пыталась сказать.
- Я девственница, чёрт тебя дери. Что непонятного? – окончательно взбесилась я и толкнула его в грудь, но Золотарёв даже на миллиметр не сдвинулся, словно каменная стена. – Слезь с меня, идиот! – Умеет испортить момент. Всё желание будто рукой сняло, и теперь мои щёки стали не просто красными – они побагровели. Я едва с ним не переспала, твою налево. Мать бы меня убила, если бы узнала, кстати, о матери… - Египетская сила!
- Что такое? – удивлённо произнёс Матвей, всё также нависая надо мной. Мои глаза метали молнии, когда я увидела в окне яркий свет фар и услышала звук шин, которые скользили по гравию нашей подъездной дорожки. Он, видимо, тоже услышал, но сначала не понял, что происходит, но теперь ему стало всё ясно, отчего парень нецензурно выругался себе под нос.