Едва озвучив это, предсказатель понял, что перегнул палку. Джульетта не нашла, что возразить. Ей казалось, они смогли оставить в прошлом то, что случилось, но нет.
– Ты… мудрее меня, – наконец, произнесла женщина, – И ты пожертвовал собственным благополучием, чтобы защитить мою девочку. Мне бы ужасно хотелось сказать, что нет, что мы справились, но… Мы не совладали с твоей ситуацией, и…
– Прости меня, – Бруно как никогда мечтал провалиться сквозь землю, – Прости, я сказал, не подумав… Джу, прости меня, я не хотел.
– Я знаю, знаю, – сестра шустро стёрла слёзы запястьем, – М-мы же справимся, да? С тенью или чем бы оно ни было.
– Конечно, – Бруно припомнил изображение с таблички. Только Мирабель. Только тень. Никаких сторонних образов. Никаких «мы».
– Ты это, – Джульетта шмыгнула носом, – Всё равно поешь, хорошо? И извини, что оторвала и… наговорила всякого. Ты лучший дядя, который мог быть у моей дочери. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – улыбка Бруно вышла грустной. Статус «лучшего дяди» давил на плечи, дробя позвонки словно бетонная плита. Предсказатель вскарабкался по лестнице, выудил из корзины одну арепу и огляделся. Чёрные глазёнки ждали условного сигнала.
– Налетайте, – разрешил хозяин комнаты, и крысы с весёлым писком принялись уничтожать угощение.
– Это тебе, – младший из тройни Мадригаль так и не смог доесть свою порцию, так что половина пирожка отправилась к недавно разродившейся крысиной королеве.
Пора было возвращаться к тарелкам. И к ещё одной вещи.
Бруно оглянулся на вазу. Мирабель говорила, что хочет расписать её, но, должно быть, ей сейчас не до этого. Интересно, племянница не обидится, если он нанесёт узоры вместо неё?
Предсказатель провёл пальцами по впёкшемуся в керамику волосу. Выдуманные условности. А что, это идея. Только понадобится пара кистей поменьше.
Мирабель тоже заслуживает хороший подарок.
Голод ушёл, крысы улеглись спать, время перевалило за полночь, и в Касите остались бодрствовать только двое: поодиночке, но будто бы вместе, ожидая момент, когда смогут порадовать друг друга вещами, несущими частички их душ.
========== Глава 21 ==========
Забывшись на час перед рассветом и заставив себя подняться с гамака каким-то поистине нечеловеческим усилием, Бруно спустился с армадой тарелок и кружкой в столовую, где Джульетта как раз расстилала белоснежную скатерть. Вид у целительницы был встревоженный.
– Доброе утро, – полувопросительно поздоровался с сестрой предсказатель, размещая стопку керамики на рабочей поверхности.
– И тебе, – женщина быстро улыбнулась, – Кажется, я её видела.
– «Её»?
– Тень. То, что шебуршит тут по ночам.
Бруно почувствовал, как по спине пробежал холодок:
– И… и на что она была похожа?
– Кажется, я застала её… растворение или вроде того, – женщина кивнула на одно из окон, и предсказатель заметил спешно накинутый на пол вязаный коврик.
– Следы?
– Да, там, где она сидела. Или оно… не знаю, как правильно назвать.
– Так на что оно или она была похожа? – не собирался отставать Бруно.
– Представь себе… – Джульетта задумалась, – Вытянутое грозовое облако или очень густой туман, из которого выныривают конечности, похожие на звериные лапы. И всё это такого… багрового, или, скорее, вишнёвого цвета. Не то чтобы большое, наверное, со среднюю собаку. Стоило мне моргнуть – и она исчезла.
– Прямо в воздухе?
– Хочешь, верь, хочешь, нет, – сестра неизвестно для чего вытерла руки закреплённым на поясе полотенцем.
– Ты очень испугалась? – не зная, что делать, Бруно положил руку Джульетте на плечо. Очень некстати в голове зазвучало «Ты единственный мужчина в семье, и должен защищать сестёр». Почти сработало, мамита. Защитник хоть куда, особенно в последний момент.
– Я даже не сразу поняла, что передо мной. Я не видела ничего подобного. И оно выглядело не опасным, а, скорее… потерянным. Сидело тут в ожидании рассвета, а потом исчезло.
– Понятно, – произнёс Бруно, хотя готов был поклясться, что в данном случае это слово не имело совершенно никакого значения.
– Ладно, не будем портить всем утро, – сестра потёрла указательным пальцем залёгшую между бровей морщинку и пару раз хлопнула себя по щекам в попытке собраться с мыслями, – Скажу после завтрака.
Поскольку решение было принято, Бруно тоже уговорил себя не смотреть на коврик, пусть ему и было любопытно, какие отпечатки оставила гостья на этот раз.
– Мама, я проспала, прости, – на кухню, шаркая обувью, словно древняя старуха, вошла Мирабель.
– Mi linda, я бы пожелал тебе доброго утра, но у тебя сегодня мешки под глазами круче, чем мои.
– А всё, поздно опомнился, теперь я главный полуночник дома, – торжествующе выдала девушка, не глядя ему в глаза.
– Милая, ты что же, всю ночь вязала? – ужаснулась Джульетта, загребая лицо дочери в ладони.
– Нет… ну, не совсем. Но это того стоило, – Мирабель улыбнулась, обнимая мать, – Будет очень здорово смотреться, вот увидишь… У нас наметилась презентация тарелок?
– Да, а кое-кому ещё и с кружкой, – Бруно кивнул в сторону изделия, вышедшего из-под рук Антонио.
– Здорово, очень здорово, – медленно кивнула племянница, – Пойду я в двери поломлюсь, чтобы вставали уже.
– Ты хотя бы на ногах стой, – Джульетта насильно усадила дочь на стул, – Я сама схожу.
– Ладно, – Мирабель откинулась на спинку, положив голову на рабочую поверхность кухни, – У нас опять что-то стряслось?
– Нет… да. Откуда ты узнала?
– Да вы стояли тут как два гробокопателя, – усмехнулась девушка, – Ничего серьёзного, надеюсь?
– Джульетта видела её. Ту тень. Сказала, что она вишнёвая.
– Вишнёвая тень, – Мирабель пошевелила в воздухе пальцами, – И как, она страшная?
– По описанию твоей матушки, страшная как моя жизнь.
Девушка усмехнулась, скрещивая руки на груди:
– Что ж, тогда надо подождать.
– Подождать чего?
– Когда родичи обвинят в её появлении кого-то из нас двоих.
Бруно поразил тон, с которым племянница озвучила это предположение. Было в этом что-то глубоко неправильное, и наряду с этим сквозила и своя правда. Предсказателя так и подмывало упомянуть про табличку, но слова так и остались топтаться возле голосовых связок, никому не нужные.
Прервал тягостное молчание заливистый лай Уго, который уже изучил дом и безошибочно отыскал маршрут на кухню, ожидая момента познакомиться с ещё одним человеком.
– Это же откуда взялась такая прелесть? – ахнула Мирабель, загребая щенка на руки.
– Это Уго. Подарок Луизе от Паоло. Кстати, у меня для тебя тоже подарок.
Впервые за утро к предсказателю обернулись карие глаза, опушенные густыми ресницами, и Бруно проклял и одновременно благословил себя за это «тоже».
– Подарок?
– Да, – он кивнул, с удивлением чувствуя, что смутился и сам, – Лак ещё не до конца высох, и… надеюсь, ты не сильно обидишься, что я расписал вазу без твоего ведома.
– Обижаться? Да я вся в нетерпении от того, что хочу её увидеть!
– Я нарисовал ей модную одёжку… Что такое?
– Ни… ничего! – Мирабель стремительно отвернулась. Образ, который она убаюкала в памяти перестуком спиц, всплыл в самый неподходящий момент.
– Лад-но, – с расстановкой проговорил Бруно, – Будь по-твоему.
– А когда мы будем посвящены в тайну того, что за отпечаток у окна?
– После завтрака, – ответил предсказатель и замер, мигом очнувшись от полусонного состояния, – Мира.
– А?
– Откуда ты знаешь, что у окна отпечаток?
– Ну так, – девушка встала, указывая в нужном направлении, – Там коврик… Почему ты так на меня смотришь?
– Ты не могла видеть окно и коврик, когда шла сюда. Твоя комната в другой стороне.
– Кажется, – она опёрлась о столешницу, вставая прямо напротив дяди, – У кого-то паранойя.
– Мне можно, я самый параноидальный из всех Мадригалей. И я волнуюсь.