Интереса ради Вишнёвая день сунула мордочку в комнату. В глазах Долорес, обращённых к Абуэле, плескался чистейший ужас, хотя Алма говорила не так уж и громко. Эти для двое заключали какое-то соглашение, и та, что помладше, явно переступала через себя и свои принципы. Тварь не дружила со словами: по её мнению, они были слишком несовершенны и не могли передать всего спектра чувств и эмоций, но на всякий случай прислушалась, вычленяя из контекста то, что понимала – имена. Мариано, Мариано, снова Мариано и лишь один раз Бруно, но как-то погодя. И ни слова о Мирабель. Ну и славно, вот и не надо её трогать.
Вишнёвая тень заскучала и пнула одной из гранок резную тумбу, и, пока переполошившиеся кумушки соображали, что это было, улизнула обратно к Мирабель, чтобы отдать подарок.
Спит. Приобняла этот облезлый кусок ткани и тихонечко спит. Любо-дорого глядеть.
Мордочка цвета переспелой вишни придвинулась как можно ближе, выдыхая облачко нежности, которое, просочившись сквозь зубы девушки, создало яркий сон, в котором два человека, загнанные в угол обстоятельствами, всё же поцеловались, несмотря на все запреты и условности.
========== Глава 31 ==========
Если процесс засыпания остался для Бруно чем-то неявным, то пробуждение намеревалось стать незабываемым: напротив предсказателя, положив морду на лапы, возлежал Гато, и усы ягуара чуть-чуть не касались щёк младшего из тройни Мадригаль.
– Ах ты ж! – Бруно испуганно вскочил, отстраняясь, – Ну и напугал же ты меня!
– Дядя Бруно, ты проснулся? – из-за хламовых куч показался Антонио, – Я попросил Гато покараулить твой сон. Он справился?
– Более чем, – предсказатель глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, чтобы сердце перестало заходиться в грудной клетке, – Я едва не заснул навечно. А что ты тут делаешь?
– Я принёс результаты анализа следов Вишнёвой тени… Дядя Бруно, ты плакал?
– Нет, это… глаза слезятся из-за песка, – мужчина потёр щёки тыльной стороной ладони.
– Какое крутое пончо, – протянул Антонио, обходя родственника кругом, – Мирабель связала?
– Ага.
– Я бы сказал, что у неё это… – мальчик призадумался, подбирая нужное выражение, – Золотые руки, вот.
– Я бы тоже.
– А ты не сказал?
– Боюсь, я накосячил, и теперь она на меня обиделась.
Антонио нахмурился:
– Взрослые дела, да?
– Да, мой золотой. Так и… Что у тебя там со следами?
– Если ты расстроен, это подождёт.
– Детектив Антонио, – подмигнул племяннику Бруно, – Разве судьба всего Энканто может ждать? Особенно после того, как опрос отца Алонсо ничего не дал?
– Ты его опрашивал?! – восторженно охнул мальчик.
– О, это не наши методы, коллега. Мы настолько круты, что все нужные для хода дела люди сами рассказывают нам то, что знают.
Антонио довольно захихикал:
– Тогда ладно. Вот что я выяснил. Лапы Вишнёвой тени, конечно, большие, но… Гато, вытащи когти, пожалуйста.
Ягуар охотно потянулся, расправляя пальцы и проходясь кончиками когтей по полу.
– Так, и что я должен был увидеть? – не понял Бруно.
– Я не могу понять, как Вишнёвая тень смогла так расправить пальцы. Даже у Гато так не выходит, а между царапинами… Детектив Бруно?
– Коллега, у Вас найдётся ещё калька?
– Да! Специально взял, а…
Бруно положил на лист собственную руку, обводя её. Антонио терпеливо наблюдал.
– Вот так, если пальцы сложены. А так, вздумай я что-то поцарапать… Ага. Этот след примерно втрое больше моей руки, значит, расстояние между царапинами при таких же пальцах будет втрое больше, – Бруно приложил к прошлому рисунку отмеренный отрезок, – Да, почти ровно три.
– Она царапает как человек, – изумлённо выдохнул Антонио, – Изменяет… форму. Вот это да!
– Кто самые крутые детективы Энканто? – подбодрил племянника Бруно.
– Конечно же, мы! – сверкнул зубками мальчик, – А что нам дают эти улики?
– Что наша гостья учится и приспосабливается, – Бруно вспомнил предсказание. Огромная Вишнёвая тень и девичья фигурка. Не было никаких сомнений, у кого училась эта штука. Мира-Мира. Мало тебе проблем: какая-то дьявольская тварь, а ещё и…
– Дядя Бруно.
– А?
– Извини, я увлёкся и совсем забыл, – Антонио оторвался от поглаживания спинок крыс, подошедших к нему, чтобы поздороваться, – Абуэла попросила тебя кое-куда сходить, раз ты так ловко лазаешь по крышам. Камило хотел, но мама не позволила.
– Просто Камило жалко, в отличие от меня, – Бруно снова отдался угрызениям совести. Мирабель, её искажённое от ярости лицо… Упасть и сломать шею это, возможно, не такая уж и плохая идея в свете текущих событий.
– Неправда, – нахмурился Антонио, – Ты классный дядя. Что я должен сделать, чтобы ты это понял?
– Малыш, ты чудо, – Бруно присел на корточки рядом с ним, –Скажи лучше, куда мне идти и что делать по поручению моей дражайшей матушки.
– А, точно, – парнишка легонько хлопнул себя по лбу, – К сеньоре Делано.
– Делано-Делано… Которая живёт на окраине? У неё ещё муж ювелир.
– Да, только он умер пару лет назад.
– А, – Бруно кивнул сам себе. Алма и её схемы, – Что ж, надо, значит, надо.
Задание всё равно появилось как раз вовремя. Вот и повод пропустить обед, чтобы не смотреть на Мирабель.
Дать ей остыть и поговорить? А хотелось ровно наоборот – крепко обнять её и признаться, что уступил бы, с удовольствием уступил, она достойна сотен, тысяч поцелуев, но… не с ним.
Если это неправильно, то почему так тяжело?..
Иди. Работай. Приноси общине пользу. Как учили сызмальства.
Преисполнившись чувством долга, Бруно натянул капюшон, вздохнул и нехотя вылез в тошноты солнечный день.
***
Сеньора Ребекка Делано, изящная женщина в пышной многослойной юбке цветов спелого манго и белой блузке, была занята сбором высохшего белья:
– А, сеньор Бруно. Доброго дня. Лимонаду?
– Не буду Вас отвлекать. Скажите, что сделать, я сделаю.
– Это будет весьма нестандартное задание, – сложив сорочку в корзину для белья, женщина выпрямилась и откинула в сторону волнистые пряди, выбившиеся из небрежно перехваченного лентой хвоста волос, достававшего ей до бёдер. Ей было лет сорок пять, и пока сеньора Делано и не думала седеть. Обаятельная женщина – а Алма молодец, нашла, куда отправить.
Бруно тут же пообещал себе быть максимально отрешённым: проблемы с Мирабель или нет, женщина ему не нужна. Никакая другая.
– Будьте так любезны, я слышала, Вы ловко лазает по крышам. Подметёте мою?
Бруно в недоумении покосился на дом. Нет ни одного листопадного дерева рядом.
– Подмести?
– Не просто подмести, – собрав остальное бельё, женщина вошла на кухню, и, чуть порыскав, выудила из ящика маленькую щётку и бумажный пакетик, – А собрать её вот сюда.
Предсказатель оторопел. Некоторое время он глядел на собеседницу в попытке разглядеть признаки сумасшествия, проклёвывающиеся на почве стресса от потери мужа, но Ребекка лишь загадочно щурилась в ответ.
– Я соберу, если это действительно необходимо, но… Зачем?
– Расскажу, как вернётесь. Стремянка у садика.
Крайне озадаченный, Бруно полез на крышу и постепенно смёл в пакет достаточно пыли и песка. Не сказать, чтобы крыша засияла, но…
– Сеньора Делано! – окликнул хозяйку дома он, заметив, что та снова вышла во двор, слегка пританцовывая. Должно быть, настроение хорошее, – Пакет полный, остальное сметать вниз?
– О, нет-нет, можете спускаться, – последовал ответ.
Она издевается? Попросила набрать пыли. Пыли! Что это за игры? В груди предсказателя заворочалось глухое раздражение. Чей это план? Алмы? Хуаниты? Что за дурацкие шутки?!
– Отличная работа, – совершенно не тушуясь, Ребекка приняла пакет из его рук, – Благодарю Вас, можете идти.