– А ты умеешь делать ситуацию лучше, как я посмотрю! –девушка почувствовала, как у неё краснеют уши. Тело мигом доложило о своём точном положении в пространстве относительно другого тела.
– Ничего не выходит, – предсказатель отпустил зелёную плеть, с отвращением облизывая губы, –- Иса старалась как никогда.
– Моя очередь, – решила Мирабель и рывком ринулась к плечу дяди, да так, что он закрыл глаза, моля небеса послать ему если не смерть, то временный паралич. Проклятье какое-то!
– Почти дотянулась!
– Мира, ты нас раскачиваешь.
– И что?
– И то, что кто-то из нас пребольно приложится об скалу!
– Madre de Dios! – прорычала сквозь зубы девушка, – И что, это всё? Дома никого! А даже если кто-то и есть, мы не докричимся до них из-за сыплющегося у твоей двери песка! А у Долорес и без нас проблем хватает.
– Согласен насчёт Долорес.
– Ты…
– Догадался, да. Пообещал убить Мариано, если не придёт свататься сегодня же.
– И вот скажи мне, – чуть помолчав, перевела на него грустный взгляд Мирабель, – Ты такой славный, как тебя не любить?
– Мира…
– Молчи. Просто не отвечай, если не можешь сказать ничего хорошего.
– Ты тоже замечательная. Просто… Удача не на нашей стороне, Хвостик.
Они молча качнулись из со стороны в сторону раз или два. Лиана держала крепко.
– У нас не было шанса. С самого начала, – наконец, проговорила девушка.
– Да, mi linda.
– И дело не в том что тебе плевать на меня и мои чувства.
– Нет, вовсе не плевать.
– Значит, мы… просто ошиблись?
– Похоже на то.
– Тогда почему у меня чувство, что я умираю изнутри?
– Ты молода и чувствуешь ярче.
– У тебя есть ответы на все вопросы?
– Думаю, я сказал бы «не знаю», реши ты спросить, как нам выбраться.
Мирабель усмехнулась:
– Хоть что-то. А то я начала думать, что совсем тупая.
– Хвостик, – несмотря на тугую перемотку, предсказатель смог слегка сжать руку девушки в своей, – Всё будет хорошо. Как-нибудь. Пока мы есть друг у друга, обещаю быть лучшим дядей.
– Тебе не надо это обещать, – Мирабель прижалась к его виску, – Ты уже лучший.
– Я хочу обнять тебя, – тихо признался он.
– Мы же итак ближе некуда.
– Знаю, но если бы я мог, я бы спрятал тебя ото всех. От всего зла, что тебе причинили. И даже от Вишнёвой тени.
– Точно! – девушка внезапно отстранилась, – Что если попросить её помочь?
– По…помочь? – изумился предсказатель.
– Я пока не разобралась до конца, кто или что она такое, но мне кажется, я в какой-то степени ей нравлюсь.
– Что ты предлагаешь?
– Обратиться к ней, чтобы она перерезала сетку. Мы ничего не теряем. До ужина остался всего час, нас ведь хватятся, да?
– Меня однажды на десять лет в застенках потеряли, – словно бы невзначай заметил Бруно.
– Вот сейчас было совсем не смешно, – Мирабель зажмурилась, – Ты… чем бы ты ни было… Если можешь, пожалуйста, перережь лиа… А-а-а!
Они грохнулись вниз с изяществом мешка картофеля. Плети ослабли. Первым высвободился Бруно, подавая ей руку:
– Не ушиблась?
– Чуточку, – девушка встала, потирая шею, – Песок везде. Как я и люблю.
– Балда, – предсказатель порывисто обнял её, – Даже если я или кто-либо другой ведёт себя как последний идиот, не вздумай вот так прыгать со скалы. Ты поняла?
– Бру…
– Поняла или как?!
– Поняла, – девушка обняла его в ответ, втягивая носом знакомый запах. Пока они вместе, всё наладится. Как-нибудь.
***
Долорес оторвала ладонь от уха:
– Всё.
– Что «всё»? – поинтересовалась Алма. Они сидели в комнате абуэлы, озаряемые свечами, цвет которых теперь казался Долорес зловещим.
– Распрощались. Разошлись. Думаю, они пришли к соглашению.
– Думает она, – глава семьи прищурилась, и невеста на выданье конвульсивно поджала под себя ноги, – Надо было думать не сейчас, а вчера.
Долорес подняла на бабушку припухшие от слёз глаза. После завтрака Алма зашла к ней в комнату и с порога заявила, что знает об интрижке с Мариано. Дочь Пеппы не была мастером отговорок, у неё всю жизнь всё было написано прямо на лице. Пришлось расплакаться. Молить о прощении и снисхождении, особенно к Мариано. Умолять никому не рассказывать.
Слушая сбивчивый рассказ внучки, Алма напоминала непреклонную статую, только цокнула «не хватало мне Бруно, а теперь ещё и ты». Лишь раз их отвлёк какой-то шубурш, а после абуэла заговорила:
– Ты подвела меня, Долорес. И опорочила семью… Прекрати унижаться и дай мне закончить!.. После случившегося я не могу одобрить ваш брак.
Услышав такое, Долорес почувствовала, будто у неё вырвали сердце. Держась за подол платья абуэлы скрюченными, словно у дикой обезьяны, пальцами, она поняла, что повторяет «что угодно, что угодно, проси что угодно!».
– Что угодно? – не шелохнувшись, уточнила Алма.
– Что угодно! – охрипшим голосом подтвердила Долорес.
– Ладно. Так уж и быть. Я закрою глаза на свои прегрешения и дам добро на свадьбу. И мы больше не будем вспоминать об этом досадном происшествии. Но взамен, Долли, моя девочка, ты станешь моими ушами.
– Н-но я же всегда…
– Мне нужно, чтобы ты следила за Бруно. Особенно когда он рядом с Мирабель. И докладывай мне всё, что услышишь. Ты поняла?
Новость о том, что, возможно, Бруно и младшая кузина каким-то непостижимым образом перешагнули уровень отношений, допустимый между дядей и племянницец, Долорес встретила с тем же тупым удивлением, с каким жертвенное ацтекское животное встречало на алтаре рассвет, думая только о занесенном над ним ножом. Ей было мерзко. Мерзко от себя самой. Да, она всегда была сплетницей, но теперь…
Теперь она должна была забыть добро. Забыть ночь, которую Мирабель провела, утешая её. Даже если у кузины были отношения с дядей, это было их дело, их и, максимум, абуэлы, пусть это хоть дважды, хоть трижды неправильно.
Долорес казалось, что она дышит вполсилы, словно больная чахоткой. Алма связала её по рукам и ногам, используя Мариано. Некому рассказать. Некуда бежать. Просто ждать свадьбу. Как только церемония состоится, никто не вспомнит об этом «досадном происшествии». Бабушка дала обещание, и Долорес будет свободна.
– Абуэла! Кажется, к нам на ужин собираются Гузманы! –раздался с улицы голос Камило.
– Мариано, – еле слышно произнесла Долорес. Он должен был защищать её – а в итоге она осталась одна. Дядя Бруно серьёзно поговорил с ним, а иначе бы…
Дядя Бруно. И тебя под нож. Вы с Мирабель, готовые ради других снять не то что рубашку, но и собственную кожу, обречены быть несчастными не только из-за своих чувств, так ещё и из-за Долорес?
– Если ты рассказала мне всё, а я в этом нисколько не сомневаюсь, – рука абуэлы на плече казалась невесте гранитным монолитом с кладбища, – Сходи умойся и приведи себя в порядок. Ты должна выглядеть идеально.
Долорес сделала так, как она просила, и, утерев лицо, молча уставилась на себя в зеркало. Что-то подсказывало ей, что привести в порядок можно всё что угодно.
Кроме нечистой совести.
========== Глава 33 ==========
Сватовство Мариано не стало для семьи Мадригаль большой неожиданностью, хотя Пеппа создала слезливое облачко для вида. О том, почему будущий жених и невеста нервничают, знал только круг избранных.
Словно отмечая свою причастность к тайне за семью печатями, Мирабель села рядом с Бруно. Сначала он удивился, но потом коротко кивнул. Вызванное недомолвками напряжение спало, и дядя и племянница даже смогли поужинать с большим аппетитом, усиленно делая вид, что жених Долорес – пустое место. Главное, чтобы ей нравилось.
«Всегда буду сидеть здесь» – решила Мирабель, исподволь наблюдая за дядей. Плевать, кто что думает, тут хорошо. Безопасно. Тепло. Рядом с ним она на своём месте, даже если её любовь – жуткая ошибка обезумевшего от гормонов мозга.