– Обед готов! – безо всякого объявления войны крикнул в открытую дверь Камило, – Вы двое там живы?
Мирабель без злости, практически рефлекторно добавила к списку аннигиляции и кузена, неохотно отстраняясь от Бруно:
– Живы! Уже идём!
========== Глава 5 ==========
За обедом к семье, кажется, вернулось безмятежное настроение: то тут, то там звучали реплики насчёт дел в городе, вкуса еды и предстоящих планов. Даже Камило, получивший дозу подозрений относительно инцидента на кухне, уже перестал дуться, и с огромным аппетитом уметал всё съедобное в радиусе метра, игнорируя, разве что, посуду и скатерть.
Глядя на это, Мирабель даже передумала делать так, чтобы кузен исчез. Да и раньше ему надо было раствориться, поскольку тот испорченный волшебный момент уже было не вернуть.
Девушка перевела взгляд на Бруно. Сегодня они сидели друг напротив друга, поскольку Долорес чуть опоздала из-за свидания со своим милым, и села с краю, а не на своё обычное место.
Мирабель не могла запретить себе разглядывать дядю. Как и Камило, он ел довольно быстро, но мало. Помнится, раньше Бруно вскакивал при любом резком звуке, зажав еду в зубах, чтобы в случае чего немедля драпнуть прочь. Поначалу Джульетта собирала ему еду с собой, но вскоре Алма запретила это делать: «Все едят за столом».
Мирабель вздохнула. К чему было переучивать Бруно? Кому это мешало? В доме, как ни крути, всё равно царили авторитарные порядки, пусть бабушка и извинилась за излишнее давление пару месяцев назад. Будь Мирабель у руля, она бы не стала накладывать столь строгое табу на самый обычный приём пищи. Но Алма, конечно же, раскатала трагедию, будто Бруно утаскивал не пару булочек, а кастрюлю супа, при этом наливая его себе не в чашку, а прямо в карманы, оставляя прерывистый след на пути к любимому укромному углу.
Заметив, что племянница на него смотрит, предсказатель удержал ещё не надкушенную эмпанаду в зубах, двинув глазами в сторону флигеля. Девушка хихикнула. Жаль, после того рокового вечера, когда Мирабель узнала о том, что она ни сколечки ни особенная и дары магии Энканто обошли её стороной, воспоминания детства принялись стираться из памяти, будто кто-то замочил яркие картинки в порошке. Играл ли с ней дядя? Наверное, он мог даже выкинуть что-то эдакое, чтобы повеселить своих племянниц. Кто была его любимица?
Заметив святотатство под названием «несерьёзное отношение к еде», бабушка метнула по диагонали осуждающий взгляд. Бруно тут же привычно присмирел, ожидая, когда закончится пытка смирным сидением за столом. Мирабель тоже уткнулась в свой кукурузный салат. Следы. Она подумала о следах. Если прикинуть, такие отпечатки могли получиться, если лапы зверя не были замараны, а если бы по ним что-то стекало, скапливаясь у самых подушечек. Краска. Или кровь.
И почему только она размышляет об этом настолько спокойно? Эта зверюга отплясывала на кухне какую-то сумасшедшую румбу, может быть, это бешенство, а она, Мирабель, не чувствует даже намёка на страх. Немножко испугалась, когда Гато попёр на неё сегодня, а вот неизвестное существо, которое не видит даже Касита, значит, полная ерунда?
Гато. Попытка Бруно защитить её.
В горле будто распустился цветок, на глазах выступили слёзы. Всеобъемлющее чувство благодарности рвалось наружу. Да, он был ей дядей, но Мирабель казалось, что он сделал это не как родственник, а как…
Нет.
Нет-нет-нет.
Что это?
Откуда эти мысли?!
Да, она обожает дядю Бруно за то, что с ним весело и интересно, за его мягкость, а порой и за его дёрганость и паранойю, за то, что оба были изгоями, за пережитые вместе приключения, за редкие прикосновения, за то, что он зовёт её «mi linda», за…
– Гато, ты куда? – Антонио попробовал схватить своенравного питомца за хвост, но не дотянулся: пальцы мальчика схватили воздух. Ягуар снова что-то увидел и полез под стол, по-пластунски подползая к Мирабель. Его любопытство должно было быть утолено немедленно!! Гато ни разу не видел такой тени, которая бы сгущалась независимо от владельца. Ничем не пахнет, но слишком интересно.
Пятнистый зверь не учёл одного: неведомое существо не было заинтересовано в близком знакомстве. И решило, что лучшая защита – это нападение.
Ягуар взвыл, подскочив вверх от вспышки острой боли. Конечно, наличие стола он попросту не учёл. Миг – и вся оставшаяся еда взметнулась на добрый метр, а потом весело ссыпалась вниз, сопровождаемая оглушительным грохотом бьющейся посуды. Разумеется, за этим самым столом сидели не степенные англичане, а горячие колумбийцы, которые просто были обязаны отреагировать на случившееся как можно более бурно.
Заводилой выступила Пеппа. Её перепуганный вопль был слышен даже на отдалённых окраинах Энканто. Окончательно дезориентированный ягуар рванул к своему хозяину, поскользнувшись на авокадо и перепачкавшись от усов до хвоста.
Поскольку было непонятно, откуда исходила опасность, семья Мадригаль принялась метаться по непредсказуемым траекториям, пока Луиза не схватила стол, подняв его. И… под ним, конечно же, никого не оказалось.
В выигрыше оказался один лишь Бруно: отработанные за 10 лет рефлексы позволили ему схватить ещё одну эмпанаду и эвакуироваться с добычей на край открытой веранды: абсолютно без умысла, скорее, даже инстинктивно.
Посреди всеобщего хаоса осталась стоять лишь Алма. Сейчас она напоминала гордое каменное изваяние, решившее, что её не сломит никакой шторм, и, тем более, превратившийся в сущий хаос обед.
– Джульетта, осмотри его, – негромко попросила глава семьи.
– Иди сюда, котик, – сочувствующе проговорила мать Мирабель, маня ягуара.
– Погоди лечить. Нужно взглянуть, чтобы понять, что случилось. Держи его Антонио.
Получив чёткие команды, семья дружно сгрудилась над питомцем младшего из Мадригалей. На носу Гато алела глубокая царапина, но при этом такая тонкая, что кровь на ней выступала бисеринками.
– Ничего не понимаю, – нахмурилась Джульетта, – Словно порез о край бумажного листа… Сейчас всё пройдёт, маленький. Съешь это.
Рана затянулась, но печальные глаза огромного кота говорили о том, что ему будет нелегко забыть об этом происшествии.
Все ждали решения Алмы. Как, собственно, и всегда.
– Полагаю, наш таинственный гость обживается если не в доме, то где-то в окрестностях. Если все наелись, предлагаю убрать весь этот беспорядок и пойти пить чай в дом.
Возражений не последовало, и только стоящая поодаль обделённая по части даров внучка перехватила взгляд бабушки.
Девушка слишком хорошо знала это выражение лица.
«Снова что-то не то с Мирабель».
========== Глава 6 ==========
Травяной чай, заваренный Джульеттой, показался её дочери безвкусным. Хотя было бы чему удивляться. Мирабель видела, как мимо прошествовала Пеппа с тазиком воды и мылом: Гато ждала ванна.
Конечно, никто не пострадал, разве что испугались порядком, но одно было очевидно, как и то, что днём на небе светит солнце: то, что Алма назвала «гостем», чувствовало себя тут настолько вольготно, что не побоялось дать отпор даже ягуару.
Признаться, наравне с этим Мирабель не покидало гадливое чувство, что пятнистый кот лез именно к ней, и то, что с ним случилось, было виной девушки. Вот только как?
Конечно, иногда Гато бывал чуток надоедливым, но не до такой степени, чтобы Мирабель хотелось его обидеть. Какие странные мысли. Чего в голову только не полезет. Особенно когда в принципе привыкла то быть бесполезной семье, то путаться под ногами.
Девушка воззрилась на подол юбки. Уже которую минуту она сидела на своей кровати, вертя инцидент на открытой веранде и так, и эдак. Могло ли это «что-то» прятаться у неё под ногами? Кажется, Гато интересовал именно этот сектор произведения Природы, носящий название «Мирабель Мадригал». И даже когда Бруно просил зайти ему за спину, ягуар смотрел именно вниз. Не на ноги. Под ноги.
В пятно тени.
– Что же ты такое, а? – пробормотала девушка, обращаясь неизвестно к кому. Мистическое переживание могло бы разыграться в полную силу, если бы в дверь не постучали.
– Да? – окликнула Мирабель, скашивая голову, чтобы увидеть гостя. На дверной косяк легла знакомая рука, а затем в промежуток сунулась растрёпанная голова Бруно:
– Не отвлекаю, mi linda?
– Нет, что ты, я рада, что ты пришёл. Не стесняйся, – девушка встала, жестом приглашая дядю в комнату, но он покачал головой, показав помятое жестяное ведро:
– Я на речку собрался. За глиной. Хочу сделать новую посуду, а то сегодня… сама знаешь. Хочешь сходить со мной?
– С радостью! – она ответила столь поспешно, что удивила даже себя. Со стороны могло показаться, что Мирабель сбежала бы из дома прямо сейчас, сверкая пятками. Бруно улыбнулся:
– Тогда я тебя жду.
– Не нужно, я готова идти прямо сейчас, – девушка шустро надела сандалии, следуя за ним.
***
– Сначала я думал сходить за глиной ночью, как привык, но мне кажется, если я продолжу так делать, кого-то из жителей в один прекрасный день хватит инфаркт от фигуры в капюшоне и с ведром, пересекающей Энканто при свете луны, – поделился соображениями Бруно, когда они с племянницей пересекли Каситу и двинулись в обход родного городка.
– Так ведь не с косой же, – усмехнулась Мирабель.
– Хуже, – дядя с мрачным лицом извлёк из ведра шпатель, которым собирался штурмовать залежи глины, – Это гораздо опаснее. Никто не ждёт зла от шпателя.
Девушка фыркнула, стараясь сдержать хохот. Бруно улыбнулся в ответ, меняя направление:
– Хороший берег вон там, сразу после ручья.
– А мы не… – Мирабель показала на проход между горами.
– Нет, что ты. Нам туда ни к чему.
– И даже на разведку не пойдём? Вдруг там тоже есть глина.
Предсказатель остановился, о чём-то думая, и, наконец, изрёк:
– Хм. А ведь по словам Алмы, по ту сторону просто ад кромешный. В детстве она пугала нас, чтобы не смели даже подходить к горам, и, конечно же, рассказывала про участь папы.
– Думаешь, это правда? – Мирабель снова оглянулась на большой разлом горы, который отныне мог стать дорогой в неизвестность. Худые плечи дяди дёрнулись:
– За 50 лет нашу общину точно забыли. Кто бы не гнался за нами когда-то, они уже и не подозревают, что в горах кто-то уцелел. Разве что сами наткнутся на нас, и, я думаю, это бы изрядно их удивило… Давай всё же отложим разведку на потом, хорошо?
– Договорились. Откладываем на потом.
Они дошли до ручья, и некоторое время следовали по его прихотливым извивам.
– «Два шага тут – два шага там», – вдруг вспомнила Мирабель, нерешительно переступая через журчащий поток, – Мы… так играли с Камило, когда были помладше… Кажется. Или нет, погоди.
***
Почти утерянное воспоминание. Мирабель увидела мир иначе. Огромным. Как во времена, когда она была совсем маленькая.
«Не бойся, mi linda, это нестрашно, переступай. Я ведь не смогу вечно таскать тебя на плечах. Давай ножками, топ-топ»
Зелёное пончо. Садится на корточки. Глядит прямо в глаза. Взгляд добрый.
«Я упаду, я неуклюжая. Упаду и испачкаюсь»
Ещё никто не догадался, что у Мирабель начались проблемы со зрением. Да и для самой девочки это пока оставалось загадкой, ведь миопия подкрадывалась тихо-тихо, словно охотящийся из засады хищник.
«Тогда…» – его тёплая рука коснулась головы девочки, – «Мы придумаем игру. Два шага тут – два шага там. Смотри. А посередине переступаем. Ну же. Иди за мной, Хвостик»
«А руку дашь?» – с сомнением протянула маленькая Мирабель.
«Всегда, mi linda»
***
– О, Боже, – девушка почувствовала, как в её глазах набухли слёзы, и быстро подняла голову, чтобы не расплакаться, – Это был ты! Ты играл со мной! Два шага тут, – она повторила действие, переступая ручей, – Два шага там! А уже после я научила этому Камило! Сколько мне было лет?
– Кажется, четыре, – ответил ей Бруно, – Удивлён, что ты вспомнила.
– И ты звал меня Хвостиком.
Он кивнул вместо ответа.
– Ты в курсе, что ты замечательный? – на всякий случай решила уточнить Мирабель, борясь со зверским желанием обнять эту сутулую фигурку в старом пончо. Предсказатель смутился:
– Скажешь тоже. Ручей научил переступать, тот ещё подвиг.
– Нет, не так! – девушка снова повторила заученное движение, – помню, что потом мне было не страшно, а весело! И я ждала момента, пока ты возьмёшь меня за… глиной. За глиной! Я помню, что ты делал посуду!
– Поэтому и предложил сходить сегодня, ведь много лет назад тебе нравилось составлять мне компанию.
Мирабель почувствовала горьковатый привкус во рту:
– Как я могла это забыть?
– Ты ведь была совсем крошка.
– Нет! После того, как ты ушёл, или, может, даже раньше… Семья сделала всё возможное, чтобы…
– Мира. Не будем об этом.
Она тяжело вздохнула:
– Ладно. Я лучше вспомню, как было круто играть в эту игру.
Бруно двинулся следом за ней. Ручей потихоньку расширялся, и Мирабель уже почти что прыгала, но это только веселило её ещё больше. Пока не…
– Ой, – девушка неловко улыбнулась, заметив, что теперь они оказались по оба берега небольшой речки, обеспечивающей водой весь Энканто.
– Ничего страшного, пройди немного назад, там перепрыгнешь… Мирабель?
Она прикинула расстояние, а затем улыбнулась:
– Это всего лишь речка, разве нет? Я ещё перепрыгну, если разбегусь.
– А Хвостик стал гораздо смелее, чем я помню, – одобрительно кивнул мужчина, – Но всё равно не забывай об осторожности. И, – он встал поувереннее, раскрывая объятья, – Я поймаю тебя, если вдруг споткнёшься.
– Договорились! – Мирабель сделала несколько шагов назад, и, разогнавшись, прыгнула через водную преграду.
Бруно сдержал обещание, действительно поймав её. Немного прогнулся назад по инерции, но всё же устоял на ногах:
– Ого! Хвостик ещё и стал крупнее.
– Да-а-а! – Мирабель прижалась к нему, смеясь, – Огромный такой Хвостик.
– Но не крупнее дяди, – почти проурчал предсказатель, кладя ладони девушке на плечи.
– Всего вот столечко осталось, – задорно ответила она, отмеряя незначительную разницу в росте большим и указательным пальцами.
Бруно ласково прищурился. Солнце уже клонилось к горам, и долину Энканто заливал золотой свет, игравший в кудрях двух очень похожих людей, замерших на берегу ручья.
– Я рада, что вспомнила эту игру, – Мирабель снова прильнула к дяде. Ей казалось, что Бруно обнимет её, но он отпрянул.
Обидеться девушка не успела, поскольку предсказатель осторожно чмокнул её в лоб:
– Я тоже рад, что к тебе вернулись воспоминания. А теперь пошли за глиной, Хвостик.