Спала я сладко. Когда открыла глаза, небо было лазурным. Потухли и звёзды и лампы. В комнате было холодно. Руки у меня озябли, и я с удовольствием укрылась потеплее. Сон опять одолел меня. Разбудили меня треск горящих дров и приятный запах; в комнате было тепло. Тётя Анета ставила на печку чайник, она улыбнулась мне и будто рассердилась:
— Рано ещё, спи!
— Тётя, — прошептала я, — я твои туфли надену, можно?
Идти в новую школу в старых туфлях? Лучше я останусь дома!..
— Пожалуйста, разве я могу отказать тебе? — засмеялась тётя.
Мне очень нравились тётины туфли с ремешками, на них были нашиты такие блестящие пуговицы.
— Не боишься? — спросил старший брат Тинико Го́ги, когда мы подошли к школе.
— А чего она должна бояться, в школе нет собак, — сказала Тинико.
«Вот собак-то я и не боюсь», — подумала я, и очень мне захотелось засмеяться, но не засмеялась; мне было неловко, я тру́сила.
Тинико взяла меня за руку своей мягкой ручонкой и гордо пошла рядом.
В большом дворе было шумно. Все повернулись в мою сторону. И вдруг мне ужасно захотелось быть выше всех, кто был в этом дворе.
В коридоре стоял запах керосина. На промасленном чёрном полу обильно были насыпаны опилки. Дети сгребали в кучу эти опилки и прыгали в них.
Тинико присоединилась к своим подружкам. Гоги подвёл меня к какой-то женщине с рыжеватыми волосами.
— Сюда идите! — Не оборачиваясь к нам, указала она на тёмную классную комнату.
Гоги ввёл меня в класс, поцеловал и ушёл.
Я сняла шапочку и по привычке запихнула её в портфель. Рука у меня вдруг разболелась, я поняла, что слишком сильно сжимала ручку портфеля. Быстро расстегнула пуговицы пальто, потом и ворот платья расстегнула. Будто что-то душило меня.
Сердце подсказывало: «Беги прямо по дороге в гору и придёшь в свой класс. Скоро и в твоей деревенской школе, зазвенит большой жёлтый колокол и воцарится мёртвая тишина, та тишина, которой больше всего боятся опоздавшие. Без тебя твои друзья ходят как осиротевшие. Твою фамилию ещё не вычеркнул учитель из классного журнала и каждый день произносит вслух. Никто не садится на твою парту, она пуста. Марика сидит одна и тихо, со слезами на глазах, как будто бы разговаривает с тобой. Сушёные фрукты, твои любимые, из диких груш, каждый день она приносит, кладёт твою долю в твою парту, и, когда на второй день там уже пусто, она думает, что это ты их съела».
Там не отапливали классные комнаты, и всё же я не чувствовала холода, а тут горела чёрная стенная печь, и она совершенно не согревала, будто всё промёрзло: стены, потолок, чёрный неровный пол, доска и выцветшая карта мира.
«Чего вы от меня хотите, почему вы окружили меня?» — подумала я и невольно засмеялась, потом оглядела своих новых одноклассников.
— Ты кто? — спросила светловолосая девочка. На ней была надета блестящая меховая шубка и очень красивые туфли. (Тётины туфли вдруг совсем поблекли, и мне показалось, что я стою босая.) — Из какой школы перешла? Как тебя зовут?
Остальные молчали, они глядели не на меня, а на ту, которая задавала вопросы. Я снова оглядела всех. Только одни глаза смотрели на меня с добротой и лаской.
— Садись со мной, пожалуйста, я одна сижу, — сказала девочка. — Как тебя зовут?
— Джанико, — ответила я.
— А меня зовут Эте́ри, — улыбнулась она мне, и будто тёмная классная комната стала светлее.
Белобрысая девочка в шубке бегала между партами. Остальные смотрели на неё с восторгом.
— Что ты ждёшь, иди сядь! — почти на ухо сказал мне кто-то.
Я вздрогнула. Высокий, худой мальчик смотрел на меня строго.
— Она сумасшедшая… — сказал он о белобрысой и смутился.
И я нахмурилась. Этери снова улыбнулась мне, взяла за руку и повела к своей парте.
— Садись с какой хочешь стороны.
— Почему с тобой, пусть со мной сядет!.. — капризным голосом сказала беленькая и потянула меня к себе.
Этери ничего не ответила, повернулась и забросила портфель в парту. Наверное, она была уверена, что я пойду с белобрысой.
Строгий мальчик прислонился спиной к стене и не сводил с меня сурового взгляда. Белобрысая будто смеялась надо мной. Я на миг растерялась, но не сдвинулась с места, потому что глаза у неё были недобрые. Она мне показалась беспомощной, смешной и совсем некрасивой. Я только сейчас заметила, что была выше её на целую голову и смотрела на неё свысока.
Она всё ещё держала меня за руку, словно испытывая на мне свои чары. Потянула меня к своей парте. Я с силой выдернула свою руку и повернулась к ней спиной. Девочки удивлённо ахнули. Только я собралась подойти к Этери, в класс вошла учительница. Все сели на свои места. А я осталась посреди класса.