Глава 2.
— Так-с, что же тут у нас? — Подруга так взглянула на официанта, принёсшего нам меню, как будто он сам был одним из блюд, и уставилась в список. — Может взять это? Или то? Или это? Или это с этим? Или то и во—от это? Не, это что-то не то. Ага, вот это! — Она перевела взгляд с меню на парня, который явно чувствовал себя не своей тарелке. Наверное, просто отсутствовал опыт работы. — Мне капучино с ... А, впрочем, просто капучино, а ей, — Ира взглянула на витающую в облаках меня, — А ей три капучино. — Она отдала меню парню, и тот быстро умотал в неизвестном направлении. Ну, ладно, ладно. В направлении бара. А что? Перенервничал человек, знаете ли...
Подруга окинула меня заинтересованным взглядом патологоанатома, обследующего труп, и мне срочно захотелось убежать за тем парнем.
— Ну, что... Подруга, — она выделила это слово, — Мужика тебе надо. — Ну, началось.
Я закатила глаза
— И вот не надо мне тут глаза закатывать! — возмутилась ни с того ни с сего Ирка. — Что тебе не понравилось в том молодом человеке? Что он — урод что-ли?
Я посмотрела на неё как на полоумную.
— Ирка, он — модель!
— Вот, он — красавец. А каждый человек зарабатывает как может.
— Он воняет! К нему без противогаза подойти нельзя.
— Не воняет, а пахнет, — придирчиво поправила меня подруга.
— Он пахнет Шанелью!
— И?
— Господи, он... Он... Как кукла! — нашла я подходящее сравнение.
— И? — Что это за синдром буквы «И»? — Спасибо. — Нам принесли кофе, и на этот раз — молодая девушка.
— Он тупой как пробка!
— И ... — я кровожадно посмотрела на неё, — ... что тут такого? Я тебя не понимаю. Бабки домой приносит, секси, по бабам не гуляет.
— Бабы на него и из зала прекрасно любуются, — пробормотала я. — И вообще, — наклонилась к ней как можно ниже и прошептала, — мне кажется, что он голубой.
— Что?! — воскликнула Ира на весь зал так, что нас покосились люди за другими столиками, и тут же исправилась. — С чего это ты взяла? — просипела она.
— Мне кажется, что он не ко мне приходит, а к Гришке.
— К Гришке? К этому кобелю?! — снова сорвалась Ира.
Гриша Рощин — мой коллега. Он так же, как и я, журналист, но только в плане перестрелок, убийств и интриг, с замешанными в них депутатами. И да, кобель еще тот. Он и мне прохода не давал в первое время, но после (ну о-о-очень вежливого) отказа с моей стороны и со стороны электрошокера, прижатого к филейной части парня, у него ко мне теперь чисто платоническая любовь.
А с подругой он крутил ещё до нашей с ним встречи. Хотя, как крутил... Проснулся утром с ней в постели, а как в неё попал, и вообще, куда это он попал, не знает. Вот и сбежал, дабы избежать уголовных и супружеских отношений. И теперь у них «любовь» не то, что платоническая, но придушить друг друга от этой сильной «любви» они готовы всегда.
Модель этот недоделанный — побочный эффект моей работы. Крутясь в высшем свете, есть шанс подцепить какую-нибудь х... заразу. Ведь не верила, что можно запасть на метр с кепкой, с рыжей копной волос и веснушками (коим я, в принципе, и являюсь). Но он, блин, запал! А как увивался-то. «Мущщины» из бульварных романчиков отдыхают. И пусть я ещё не успела убедиться в своих подозрениях, положил глаз он не на меня, а на Гришу.
— Он зачастил ко мне в офис, это во-первых. Присаживается рядом с его столом (а столы у нас с Гришей рядом) — это во-вторых, и... Он спёр у меня карточку с Гришиным номером — это в-третьих.
— С чего это ты взяла? — Иногда моя подруга наивна как дитя.
— Я нашла у него в кармане. Чисто случайно. — Ира посмотрела на меня с подозрением, — И... — я снова понизила голос, — Гриша сказал, что у них завтра деловая встреча.
— Ты не думала, может, у них какие-то вопросы важные?
— Ага, — поддакнула. — На дому!
— Что?!
— Вот то-то же. — Я кивнула и покачала головой.
— И что ты? — Ира даже забыла про свой любимый кофе.
— А я — ничего. Хочу Гришке отомстить. Пусть сам с этим Васильком разбирается. — Я отхлебнула кофе.
— Кстати, почему — Василёк? — Впервые за несколько последних недель Ира задала закономерный вопрос.