— Нет, конечно. — На лице Романовой появился ужас. Видно, она представила себе эту «неописуемой красоты» картину.
— А теперь... — Я сделала таинственный голос, чем заинтересовала ее.
— Что?
— Представь толстого папу. — Мы одновременно попытались сделать это. Не знаю, что там было у Алены, но лично у меня на глазах начал рушиться идеал мужчины.
— Не-е-ет, знаешь... – помотала головой девочка. — Ты лучше к нам на выходных приезжай. Один раз в неделю себе можно позволить.
— Ах, ты - хитрюга, — пожурила я её. — Вы будете набивать животы, а я в поте лица у плиты корячиться буду? Ну уж, не дождётесь.
— Жаль... — Алена не смогла удержать на лице маску печали, и мы засмеялись. — Будешь варенье? Вишневое.
— Конечно, да. Оно моё любимое. — Девочка достала из тумбочки маленькую банку и дала мне открыть её.
— Ч-чёрт, что же это такое? — Мне пришлось напрячь все мои бедные слабые мышцы. — Уф-ф... Эй! Куда? — Я отвела руку с вареньем. — Кто открыл, тот первый и берет.
— Это нечестно. — Алена сделала вид, что обиделась.
— Честно, честно... — Я засунула первую ложку в рот и кое—как проглотила её. — Блин, какая гадость. — Полкружки чая мигом было осушено. — Разве это варенье?
— Самое обычное. — Девочка пожала плечами. — Наверняка самое дорогое.
— Вы что, покупаете его? И яблочное, и малиновое, и...
— Да. — Всё прозвучало как само собой разумеющееся.
— И сами не делаете? – Как можно?
— Мама делала, а сейчас...
Я поняла. Похоже, со смертью мамы в доме начался хаос, и вряд ли кто-то пытался все исправить. Или пытался, но у него ничего не вышло? Как бы ни было, есть и дальше эту гадость я им не позволю.
— Так. — В голове сразу же появился бабушкин рецепт. — У вас тут есть сад, огород? Ну, или что-то типа этого?
— Ну да, за домом есть тропинка. Она в сад ведет. Там и яблони, и вишни есть. Мы их просто так есть берем и на компоты. — Алена поинтересовалась с подозрением, — Мы что, будем готовить варенье? Настоящее?
— Самое, что ни на есть настоящее. — Я утвердительно кивнула и тут же вспомнила про нарушенный распорядок дня. — Только... Ты пока приготовься, а я быстренько в душ и переодеться. Кстати, у тебя фена случайно не найдется? — Пришлось немного понаглеть ради благого дела.
— Да, конечно. — Мы загрузили чашки—тарелки в посудомойку. — Моя комната слева от твоей. У входа, на тумбочке возьми. Я пока посудомойку посторожу. Зависает она что-то.
— Ну ладно. — Я удивилась такому доверию к себе, но промолчала.
— Быстро ты. – Ага, быстро. Алена уже успела достать два ведерка литров по два и переодеться в легкие штаны.
— Кепку, может, оденешь? Получишь еще солнечный удар, а потом с меня твой отец три шкуры спустит. — Я в отличие от девочки постаралась обезопасить себя всеми возможными способами. На мне был сарафан длинной до колен, сверху рубашка, повязанная как топ, и шелковый шарф на голове вместо косынки.
— Ну ладно. — Она достала откуда-то кепку и ответила на мой удивленный взгляд, — Знала, что ты можешь это сказать, но надеялась, что забудешь.
— Я уже называла тебя хитрюгой? – Я улыбнулась. — Напишем записку, чтобы нас не потеряли?
Мы быстренько накалякали на салфетке предупреждение и положили на видное место, после чего вышли через незаметную дверь на задний двор.
Тропинка пряталась за невысоким забором и, огибая его, бежала к незаметной среди тесно стоящих деревьев ржавой калитке. За калиткой же находился рай. Алена вела меня среди множества грушевых, яблочных, вишневых и еще многих—многих деревьев, и вскоре мы вышли на небольшую полянку. На нее падал солнечный свет, и от этого полянка казалась маленьким волшебным миром.
— Супер... — я встала в ступор и не смогла сделать даже шага, чтобы случайно не нарушить покой.
— Знаю, — Алена ткнула меня кулачком, — С чего начнем?
Я отмерла.
— Конечно, с вишни!