— М-м-м, ладно.
Романов посмотрел на девочку и удивился тому, как свободно она себя ведёт. Неужели всё дело в блинчиках.? Именно они заставили дочь так радоваться и делиться этой радостью с ним?
— Игорь, Кирилл — возьмите вёдра и несите на кухню. Борис, поднимись позже в кабинет, — скомандовал мужчина и, подхватив счастливую дочь на руки, направился к дому, но тут же остановился. — Варвара, зайдите ко мне после Бориса.
Скорченную вслед хозяину рожицу заметил только Кирилл, но улыбнувшись каким-то своим мыслям, промолчал и, подняв ведро с ягодами, пошёл за девушкой.
Глава 17.
— Ну как? — спросила я шёпотом Бориса, закрывшего за собой дверь романовского кабинета.
— Дал шанс реабилитироваться. Заходи к нему через пять минут. И... — Он наклонился ко мне, что продолжить ещё тише, — постарайся его лишний раз не нервировать. У босса сегодня тяжёлый день.
— Замётано, — ответила ему, соединив указательный и большой пальцы. — Буду вести себя тише мыши. — В голову пришла детская считалочка.
«Тише, мыши. Кот на крыше».
Не кот. Котяра. Хищный и опасный.
Педантично постучала, едва прошли эти самые пять минут. Чуть не отбила на двери костяшками дрожащих рук барабанную дробь.
— Войдите. — Голос обманчиво-спокойный. Неужели мне показалась назревающая взбучка полчаса назад? А каким злым взглядом он меня прожёг, когда увидел рядом со своей дочерью. Как будто я — его конкурент, который мешает ну очень! сильно и которого лучше сейчас же убрать.
— Присаживайтесь. — Мужчина кивком указал мне на кресло, стоящее напротив него. Я послушно села и начала нервно расправлять скомканный во время ожидания подол сарафана.
Прошло около десяти секунд (а мне показалось — целая вечность), прежде чем он заговорил.
— Сегодня вечером мне нужно будет уехать, и вернусь я завтра, скорее всего, после обеда. Мы продолжим интервью, а затем вас проводят мои люди. К сожалению, в полиции ещё не разобрались, на кого из нас планировалось покушение. Я попросил своих друзей из органов приставить к вам охрану.
— Не стоит... — начала я отнекиваться от опеки.
— Не стоит говорить глупости, — Романов сердито перебил меня. — У вас фишка такая — лезть на рожон? — Да как он смеет? Я что, дочь его, чтобы меня отсчитывать?
— Как будет вам угодно, — неожиданно вырвалось у меня. — В следующий раз обязательно подумаю, спасать или нет.
— Я не...
— Ничего страшного. Я поняла. – Поднялась. — Это всё? Мне нужно подготовиться к интервью.
— Конечно. — Константин проводил меня рассеянным взглядом.
—Дура! Дура! Дура! — Я заметалась по комнате. Ну чего мне стоило промолчать? Ведь он абсолютно прав насчёт моей фишки. Вечно куда-то несёт, а потом последствия расхлёбывай! Что мне теперь делать с этой круглосуточной слежкой? Хотя, вряд ли я выдам себя, но Ира? О, вот она может сдать меня по полной. Что делать с ней? Кстати... А чего это она сегодня только один раз позвонила? Кажется, надо сказать «спасибо» Егору.
— Варвара, ты здесь? — В комнату заглянула Алёна, и оглянувшись, тихо просочилась вовнутрь. Видимо, от кого-то прячется.
— Как видишь. — Я отмела мысль о том, что лучше было бы самой где-нибудь схорониться. Примерка одежды — верное средство для моего успокоения – откладывалась. — Чего стряслось?
— Да так, папа опять буянит. «Нельзя ходить неизвестно куда с незнакомыми людьми», — По всей видимости она сейчас изображала Романова. Если учитывать похожую внешность, то получилось неплохо. — Ага, а спихивать меня на своих... девушек, значит, можно?
— Ты проводила время с ними? — Как так? По-моему, с этим ребёнком возился кто угодно, кроме её отца.
— Ну, как сказать. — Алёна пожала плечами, однако в её взгляде на секунду появилось озорство. — Они пытались меня подкупить, а я пыталась от них избавиться. Помню, одна из его пассий после прогулки со мной... позеленела. — Что-то непонятно.
— В смысле, ей стало плохо? — уточнила я у еле—еле подавляющей смех девочки.
— Нет, я ей в краску для волос пищевой краситель добавила. Она потом у нас целую неделю не появлялась. — Возможно, мне стоило упрекнуть Алёну за блаженство, прозвучавшее в её голосе, но едва я представила лицо пассии, как все слова мигом вылетели из головы. Остался только смех.