Мы переглянулись с девочкой и в который раз рассмеялись. Она подняла свою пятую точку с пола и вытерла выступившие слёзы.
— Кстати, она сейчас ходит с ирокезом, тусуется в рок—клубах и гоняет на мотоциклах. Классная девка, не то, что раньше.
— Получается, ты её «спасла»? — Ну, если, конечно, можно назвать такую жизнь безопасной. Хотя, мне кажется, опасность представляет жизнь в розовых рюшах, Бентли и шпильках. По крайней мере, для меня.
— Угу, пойдём варенье делать?
А если там будет Романов? Хотя, наверное, он уже уехал.
— Ну, давай, — согласилась я, скрепя сердце.
На кухне, слава богу, никого не было. Меня удивило долгое отсутствие Дарьи. По-моему, прошло часа три после того, как я её встретила. Взгляд упал на тарелку с заметно уменьшившимся количеством блинов. Похоже, моя стряпня понравилась не только Алёне.
— Где тут у вас сахар и кастрюли?
— Какие именно?
— А какие вообще есть? – Я заинтересованно посмотрела на множество маленьких и больших шкафчиков.
— Ну вот. — Девочка раскрыла один из них и попыталась вытащить огромную кастрюлю литров эдак на двенадцать, если не больше.
— Нет—нет, такую не надо, — поспешила остановить потуги ребёнка. — Давай что-нибудь поменьше вот этого.
— Так, тогда...— Алёна закрыла шкаф и переключилась на следующий, — может быть, эта? — Моему взору предстала пятилитровая кастрюля с большими ручками.
— Эта как раз подойдёт, а теперь нам нужен сахар.
— Вон там, на верхней полке. — Она указала на шкафчик, находящийся под самым потолком. — Я туда лезть боюсь.
— Кхм. — Стоит признаться, что у меня немножко паническая боязнь высоты, или это подождёт? – Я огляделась в поисках подходящего табурета, но он тут же, как по волшебству, был предоставлен Алёной. И стало понятно, что её намерения избавиться от меня самые серьёзные. Ладно, шучу. Я повела плечом, которое внезапно начало зудеть (стоило прислушаться к нему, но кто знал?), и полезла на четырёхногий шаткий предмет столярного искусства. Он угрожающе заскрипел подо мной, и впервые в жизни у меня возникла мысль о том, что неплохо бы и похудеть.
— Ален, — я неуверенно подняла глаза к моей цели, — Ты уверена, что сахар именно там? — Ответа не последовало. — Алёна? — Кажется, меня успели кинуть. По крайней мере, возникло такое чувство. — Ну что же, — табурет снова покачнулся, заставив дрожать и без того находящуюся в самых пятках душу. Я сделала шаг и поднялась на столешницу, мысленно поблагодарив производителей этой качественной мебели.
— И где тут... Варвара, осторожнее! — Да, зря обернулась. Поверхность подо мной внезапно оказалась скользкой, и меня повело куда-то в сторону.
— Мама! — В первый раз в жизни на ум пришла моя родительница и, похоже, в самый последний раз. Раздался грохот чего-то падающего, и как оказалось, не меня.
— Варвара. — Я не спешила открывать зажмурившиеся глаза, но на всякий случай покрепче схватилась за шею Романова, чтобы у него не возник соблазн закончить моё убиение. Судя по интонации, ему очень хотелось это сделать. — Почему вы вечно... Так, а почему вы закрыли глаза?
— Мне страшно, — честно призналась я и тут же поинтересовалась, — Можно, я не буду их открывать, пока вы меня не отпустите?
Меня мгновенно опустили на грешную землю. В прямом смысле. В голову полезла мысль, а бывает ли грешный паркет?
— Всё? — С опаской нащупала за собой столешницу и только после этого открыла глаза, встретившись с насмешливым тёмно-карим взглядом мужчины. В горле пересохло, а к щекам внезапно прилила кровь, отчего они явно сейчас выглядели как два помидора.
Я вдруг поняла, что если сама отпустила его шею, то руки Константина так и остались лежать на моей талии, поэтому резко сделала шаг в сторону, вырвав себя из воображаемого плена. На всякий случай ещё и отвернулась.
— Я хотел спросить, — от его голоса мурашки со спины начали распространяться по всему телу, — Почему вы вечно во что-то влипаете?
— Мне кажется, потому что в этом время рядом вечно вы. Подождите, — в голову пробралась подозрительная мыслишка, — А откуда вы...?