— Прости, что оставляю тебя, — Пандора явно не хотела продолжать разговор. Эти пять минут были большим подвигом, и она хотела поскорее остаться одна. Билли видела, как подруга нервно крутит в руках телефон, как ковыряет стол и смотрит по сторонам.
— Я пойду к девочкам, не переживай об этом, — Билли наклонилась, чтобы поцеловать Пандору в щеку. На лице подруги отразилась благодарность, и даже на секунду мелькнула улыбка.
Тёплое отношение Пандоры когда-то крылось в лёгкой влюблённости. Это не было страшной и тайной страстью, просто привязанность. Она когда-то со смехом думала, что семья Остеров “подсела” на Билли, расхваливая про себя достоинства мачехи.
- 3 -
Когда в доме появилась Билли, общалась с ней только Пандора, если, конечно, не считать Хавьера. Агнете было восемь, и она не доверяла незнакомцам, хоть и считала «новую маму» очень красивой и интересной. Фелиса - темпераментная, под стать итальянскому имени, была настроена категорично. Она сразу заявила, что Билли ей не мать и никогда ею не будет. Все попытки примирения воспринимались в штыки. Фел хотела, чтобы её оставили в покое.
— Ты мне не мать! — часто можно было услышать из комнаты Фел, а после громкий хлопок двери, закрывшейся перед носом Билли. Количество пролитых Билли слез можно было посчитать по количеству разбитых в гневе фарфоровых ваз. И только наступит перемирие, как снова с надрывом: «Ты мне не мать!».
Теперь было смешно вспоминать о том, что было пять лет назад, но порой Билли останавливалась перед дверью в комнату Фелисы и замечала, что и теперь переживает, как войти туда и сколько раз постучать.
Дети ещё не спали, когда Билли поднялась и вошла в их гостиную. Фел лежала, обняв подушку, и смотрела на маленьком телевизоре фильм, а Агнета писала акварелью. Привычка младшей дочери была до банальности романтична. Увлёкшись однажды живописью, Агнета стала изводить планшет за планшетом, в попытке стать художником-самоучкой. В самые тяжкие дни, когда запрещали остаться с ночёвкой у подруги или в школе ставили двойку, она стелила на пол клеенку и начинала самозабвенно писать, как профессиональный художник. Теперь, после смерти отца, она ушла в увлечение с головой, но вид планшетов, составленных у стены, начинал пугать. Обои уже обзавелись яркими пятнами, которые не отмыть, сюжеты становились все более депрессивными, а коробка дорогой акварели частично заканчивалась.
— Билли, мне нужен церулеум и черный, — почти без эмоций сказала Агнета.
— Хорошо, завтра поедем в город.
— И колонковую кисть, можно?
— Конечно. Фел? Пойдём в твою спальню? — Билли нажала на паузу, остановив Гермиону Грейнджер на полуслове. У Фелисы были свои способы «уходить в себя».
— Давай, — Фел встала.
Спальни девочек были по обе стороны от их общей гостиной и имели также общую ванную комнату. Это были два отдельных мира, самостоятельных и обособленных. Мир Фел был простым и романтичным, будто это была не спальня девятнадцатилетней девочки, а келья монашки, бывшей некогда благороднейшей дамой. Скромная мебель из тёмного дерева, без лишних украшений и блеска. Паркет на полу, минимум рамок и статуэток-пылесборников. Не хватало образа Девы Марии в углу, а вместо этого был станок для занятий балетом и манекен для шитья.
— Фел, Тео приедет.
— Знаю, — Фелиса держалась молодцом. С прямой спиной и высоко поднятой головой она пересекла комнату и опустила изящные руки на станок, глядя на Билли в отражении зеркала.
— Ты знаешь что-то ещё?
— Ты не обязана мне говорить. Но я знаю, что его приезд меня коснётся, — Фел закинула ногу на станок и наклонилась. Она могла часами стоять в такой позе, лишь иногда меняя ноги местами.
— Ты догадываешься?
— Да, — она распределяла дыхание, чтобы не расплакаться. — Ты поможешь мне?
— Я постараюсь. Я сделаю всё, что будет от меня зависеть, правда! Вы для меня не посторонние люди, вы моя семья, — Билли знала, что Фел не любит проявлять эмоции, но когда девушка обернулась, стало ясно, что сейчас она или расплачется, или обнимет. Фелиса убрала ногу со станка, развернулась и стремительно приблизилась к Билли.
— Конечно мы твоя семья. Ты наша мама! — чуть надломившийся голос выдал волнение Фел, которая редко терялась и редко плакала. — Не оставляй меня, когда он приедет.