Какими сладкими бывают эти поцелуи, те, что уже не так невинны. Они никогда не заканчиваются «ничем», в самом этом поцелуе уже слишком много «чего-то». Так целуются любовники, укравшие чье-то время и торопящиеся скорее вернуть все долги; так целуются после долгой разлуки или почти состоявшейся потери, когда в общем-то торопиться уже некуда, но все ещё кажется, что человека вот-вот заберут обратно в «далеко»; аналогично этому прощаются навсегда или почти навсегда (месяц, год, неделя). Фел и Марк чуть не попрощались, а значит - их потеря почти состоялась. Их могли разделять сейчас часовые пояса и невозможное расстояние, а разделяла только одежда.
- Прости, попроси, я остановлюсь, правда, - шепнул он, отрываясь на секунду. Они так и стояли в коридоре, дышали тяжело, выглядели будто пробежали стометровку.
- Нет, нет. Нет, - она помотала головой. - Нет. Мне только что стало ещё страшнее, я решила, что и вправду могла улететь.
- Ты бы и улетела, - на выдохе ответил Марк.
- Нет, не говори так, не пугай. Поцелуй.
Она расплавилась, растеклась и растворилась, ни на минуту не вспомнив строгое лицо бабушки, которая всего пару дней назад сказала, что вот-вот познакомит Фел с женихом.
«Потом, потом, все потом!» - думала она.
Все случилось.
Она почти всегда рисовала это иначе, трепетнее и романтичнее, а вышло как вышло. И ничего бы Фел не стала менять. Марк спросил дважды, а она дважды сказала: «Все хорошо!». Потом, когда уже без одежды, без улыбки и с обожанием в глазах он замер и спросил: «Хочешь?» - она ответила: «Хочу!»
Они не были детьми, она у него не была первой, но все вышло так невинно и наивно. Им было жарко, нетерпеливо, а потом очень-очень тихо.
Под окном кто-то слушал U2, будто специально подбирал саундтрек к этой странной ночи.
***
«Тео все решит!» - повторяла про себя раз за разом Билли.
Она была уверена в этом на тысячу процентов, сама не зная почему, но верила в это так же свято, как в то, что Элен Сигар лучшая Эсмеральда всех времен и народов. Билли проснулась с улыбкой, впервые за очень долгое время, проснулась в своей старой спальне, старой удобной кровати в своей жизни, в кои-то веки.
«Хавьер, мне плевать, что там говорят, и как ты там строил бизнес. Ты мог бы даже убивать евреев или ирландцев, третировать негров или быть причиной атомной войны, а я бы все равно тебя любила! Что уж тут говорить.Ну, ирландцев, конечно, убивать не стоило, а остальное - пожалуйста.
Помнишь я книжку читала, и там героиня узнала, что её муж убил их соседку. Я ещё тогда сказала, что не сдала бы тебя, что бы ты не сделал. А ты сказал, что я сумасшедшая и это неправильно.
Ну и пусть неправильно. Главное, исправить сейчас всё, верно? А потом... может и правда окажется, что я просто сошла с ума.
Слушай, я тут вспомнила, что у меня, блин, есть диплом! Вечером искала что-то по работе, даже позвонила в центральное бюро судебно-медицинской экспертизы, но трубку никто не взял. Заразы! Как может быть закрыт морг с полдвенадцатого? А если я умру?! Смешно.
Короче, почему бы мне не пойти в коронеры, как я когда-то мечтала? Я сильно подогнулась, когда тебя не стало, ну, знаешь, мол, вдруг увижу на столе кого-то из девочек. Отчасти потому на тебя я смотреть не стала. Боялась, что больше никогда не смогу работать, и моя не закончившаяся стажировка так и останется парой месяцев в морге со скальпелем в руках. Можно, конечно, написать Педди и попроситься назад, но я всех кинула и молча ушла…
Сегодня «день икс», покажем этим сучкам, кто тут папочка! Эти Вайнсы хотят нашу семейку? Вот пусть и знакомятся! Думают, что мы часть мафиозного клана (даже если это и так)? Ну и пожалуйста! Буду вести себя, как жена Дона Карлеоне! Правда, не уверена, что она была дерзкой кошечкой в чёрном платье… Ну, я совсем не против отойти от канона. У Дона Карлеоне вообще была жена? Я что-то подзабыла, надо бы пересмотреть «Крёстного отца», раз мы теперь часть итальянской мафии!
Пойду-ка ещё разок наберу морг, спрошу, не нужны ли им кошечки, и буду начинать сборы.
P.S. А Фел дома не ночевала, дрянная девчонка! Рада за неё.
- 3 -
Билли заклеила конверт с письмом и вздохнула. Она была взволнованно-счастлива. Она хотела краситься, наряжаться, делать укладку.
- Подъём, лентяйки! - барабанила Билли по дверям спален девочек. Скай и Бьянка уже бегали по гостиной, превращая её в салон. - Громче музыку, чтобы все повыскакивали из постелей!
Пульт от аудиосистемы, вшитой в стены дома, как бриллианты в корсаж воровки, был у Билли в руках. Она сделала музыку громче и спустилась, наверху раздался смех Боно. На верхней ступеньке замерли Пандора и Фел.