– Ну что, пупсик! Как у тебя дела?
Со стороны могло показаться, что по телефону разговаривают двое молодых людей нетрадиционной ориентации. Однако это было совершенно не так. Андрей и Дима крайне презирали любое проявление гомосексуализма, но очень любили шутить на эту тему. Они регулярно могли начинать разговаривать забавы ради, как им казалось, голосами неформалов, вести себя соответствующе и шутить в подобном русле. При этом нужно было видеть внешность Димы. Это был невысокого роста, очень крепко сложенный, атлетичной наружности мужчина с короткой стрижкой, зачесанной под небольшой ирокез и, как правило, с густой щетиной, которая очень гармонировала с его строгими, мужественными, славянскими чертами лица. Единственное, что позволяло не так опасаться брутальной внешности этого человека, так это его длинная, тонкая косичка, начинавшаяся чуть ниже затылка. Что именно символизировал этот отросток волос, трудно сказать, но он явно дополнял образ Димы и демонстрировал, что этот человек, как минимум, не без чувства юмора, раз носит косичку со всей своей внешней мужской бескомпромиссностью.
– Привет, мой сладкий. Я зачищаюсь и выезжаю. Где пересечемся? – поймал настроение своего собеседника Андрей.
–Ого, молодец. Слушай! Заезжай за мной, мы заскочим в магазин, нам же нужно еще ром купить, и там еще Танька написала список всякой ерунды для шашлыка.
– Ок, я позвоню, как буду подъезжать.
– Через сколько ты будешь?
– Если пробок не будет, а их не будет, то минут через 30.
– Все, договорились. Жду тебя, – подвел итог Дима.
– Давай, – завершил разговор Андрей.
Как Андрей и обещал, через полчаса он въезжал во двор, где жил Дима. Из открытого водительского окна автомобиля доносились басы, звуки истеричной электрогитары и женский вокал. Сложилось впечатление, что серый, безжизненный двор новостройки моментально преобразился. Бабушки стали быстрее есть семечки, мамы активнее качать свои коляски, а компания спивающейся интеллигенции на лавочке даже перестала на мгновение ругаться матом. Естественно, появление столь шумного автомобиля никого из всех вышеперечисленных не обрадовало. Он сбивал их жизненный ритм, однако, каждой этой кучке людей подкинул пищу для обсуждения. Бабушки сразу же назвали хозяина автомобиля наркоманом, а саму машину – «вонючим ведром». Мамаши синхронно высунули сигареты из зубов, обернулись, и между ними стали проноситься нелицеприятные фразы в адрес Андрея, характеризовавшие его, мягко говоря, как неответственного и слабоумного человека нетрадиционной ориентации. Надо отдать должное только алкоголикам. Они уже были в том состоянии, когда их мозг был неспособен оперативно хоть как-то отреагировать на происходящие, потому, они, повернувшись, просто замерли в последних позах. Дима уже ждал Андрея на улице, он стоял точно в эпицентре всех этих трех коалиций и улыбался.
– Ну, ты, конечно, умничка! – с нотой сарказма и смехом произнес Дима, сев в машину.
– Им полезно. Нет ничего лучше хорошего рока для пожилого человека, для кормящей матери и ее детеныша, ну и алкота должна себя чувствовать в тренде,– улыбаясь, ответил Андрей, пожимая руку Димы.
– Эй, мудила! Выруби, блядь, музыку! Ты видишь, у нас тут дети спят? Совсем ахирел? – Пробился сквозь басы голос одной из мамаш.
– Родная! Ты бы поменьше матом ругалась рядом с коляской, глядишь, ребенок будет не на тебя похож! И да, через 10 лет спроси у него, как ему сосалось молоко со вкусом никотина? Думаю, он скажет тебе спасибо! Мир! – Андрей приглушил музыку и отреагировал на замечание мамаши.
После подобной реплики подруги своего лидера не сдержались и негромко захихикали. Бабушки моментально переключили свое внимание на девушку, у них появилась новая жертва. Наркоман в громкой машине был уже им не так интересен, на повестке дня стоял вопрос о недобросовестной матери, которая позволяет себе курить и ругаться матом рядом с ребенком. Бабушки быстро переглянулись и пришли к единогласному решению, что громкая мамаша – проститутка, недостойная мать, и даже кто-то из старушек позволил себе слово «сука», произнеся которое, сама испугалась, а так же они предложили лишить ее родительских прав. Группа мамаш моментально отреагировала на доводы старушек и вступила с ними в дискуссию, из которой было понятно, что они не согласны с тезисами пожилого поколения, и что, по их мнению, сами старушки в молодости были такими же, как и они. Невозмутимое спокойствие и высшую степень умиротворенности можно было прочувствовать только в стороне, где возле лавочки топтались алкоголики. Их замутненные разумы вышли из штопора и даже, сложилось впечатление, что частично осознали происходящие. Потому они негромко что-то обсудили, но оглашать результаты своего заседания не стали, а только чокнулись пластиковыми стаканами и выпили за принятое решение.