Я отправилась к бассейну и устроилась рядом с прибалтами. Через несколько минут над забором, разделявшим нас с соседней виллой, показались две головы. Парни тут же приняли стойку сторожевых псов, но это оказались соседи-американцы с дебильно-радостными выражениями лиц, изъявившие желание с нами познакомиться. Меня так и подмывало спросить, не агенты ли они ЦРУ, но я сдержалась, усмехнувшись про себя. Еще не хватало, чтобы и мне теперь слежка мерещилась, как бедной Руте. Насколько мне было известно, никто из находящихся на вилле нефтью не торговал, кое-кто выражал, правда, сожаление об упущенной выгоде, но это личное горе Вахтанга Георгиевича. Значит, агентов ЦРУ наша компания заинтересовать не могла.
Мартын и Гунар неплохо изъяснялись по-английски, да и я уже что-то могла выдать. Как сказал один из американцев, Джон, его прабабушка с прадедушкой эмигрировали в свое время из России, поэтому он всегда интересовался нашей страной, даже немного учил язык. В общем, что он говорил, было понятно. Двое американцев давно хотели встретиться и поговорить с русскими, а тут вдруг за забором услышали русскую речь... Молодые американцы приехали поразвлечься в Грецию. Вилла, как они сказали, принадлежит дяде Пола, второму соседу. Наша долгое время пустовала, а тут сразу появилось столько ребят, девушек, правда, маловато... За этим последовали комплименты мне. Я поняла, что один из них пытается меня "склеить". Он был, в общем, ничего. Почему бы не поиметь и американца в своей коллекции?
На вечер Джон пригласил меня поужинать.
* * *
Дядя Саша с Марисом долго инструктировали меня, повторяя, что следует быть осторожнее. Гунар с Мартыном утверждали, что американцы - классные ребята, и сами прибалты собираются завалиться куда-нибудь в злачное место вместе с Полом. Дядя Саша думал послать в ночной клуб кого-то из орлов Сергиенко в качестве моих телохранителей, но прибывший переодеться Вахтанг заявил, что у него там же на вечер назначена деловая встреча. Его партнеры будут со своей охраной. Если что, присмотрят за девочкой Наташей. Да и Вахтанг Георгиевич не расстанется со своим фамильным кинжалом. Тем не менее Никитин, как суровый отец, велел мне возвращаться не позже двенадцати и лично нацепил сигнальную заколку.
Таверна в старом афинском стиле мне понравилась. По крайней мере, я ощутила там национальный колорит страны, где находилась, слушала легкую греческую музыку, потом выступал местный танцевальный коллектив на небольшой сценке. Публики было не так чтобы много, но и немало. Посетителям предлагался богатый выбор местных вин и коньяков. Я решила сегодня отказаться от своего любимого коктейля и попробовать греческого вина. Вахтанг сидел у противоположной стены с двумя какими-то мужчинами. Оба собеседника Чкадуа показались мне чем-то знакомы, только я никак не могла вспомнить, при каких обстоятельствах могла с ними пересекаться. Вахтанг, отправляясь на встречу, сказал, что они - местные. Виноделы, наверное. С кем же еще мог встречаться друг Вахташа? Только почему у меня возникло ощущение, что я их где-то видела?
Джон был мил. Мы делали попытки друг друга понять. У нас неплохо получалось, в особенности, после того, как выпили. Я говорила на отвратительном английском, а Джон на сносном русском. Джон интересовался, почему я одна проживаю на вилле с таким количеством мужчин. Что я могла ответить? Пришлось соврать, что среди них есть мой дядя (Никитин) и сводный брат (Марис) в надежде, что они в случае необходимости подтвердят мое вранье. Про названого отца Вахтанга я решила не упоминать (это был бы перебор), но пусть американец знает, что я тут с родственниками мужского пола. Или он уже ревнует меня?
Когда мы вышли из таверны, Джон пригласил зайти к нему, выпить по стаканчику на ночь. Я догадывалась, что означает это предложение, и согласилась. Меня оно устраивало. На всякий случай я заглянула на нашу виллу и предупредила "родственников", где нахожусь. Дядя Саша шепотом велел мне оставить тюбик с помадой рядом с телефоном. Неужели и там какое-то техническое новшество установлено? Что он еще задумал? Неужели американец будет куда-то звонить и сообщать про наше присутствие на вилле? Да больно мы ему нужны. Или теперь паранойя у дяди Саши? Правда, задание я выполнила. Тюбик как бы случайно завалился за подушку кресла и остался там.
Однако ни в один из ближайших дней, как мне сообщил потом дядя Саша, Джон с Полом никаких интересных разговоров не вели. Джон проводил время со мной. Пол - вместе с Гунаром и Мартыном. Остальные наши, как мне говорилось, занимались поисками Дубовицкого. Может, и еще чем... Честно признаться, мне были понятны только мотивы и цели Виталия Станиславовича.
На четвертый день знакомства мы с Джоном опять проводили вечер в каком-то ночном клубе. Я перестала запоминать их названия, найти самостоятельно в Афинах не смогла бы. Охрана меня не сопровождала. Мы сидели и мило беседовали на смеси английского и русского, уже поднаторев в этой мешанине. Зазвучала медленная музыка. Джон неоднократно говорил мне, что не любит танцевать, поэтому я, хотя мне и хотелось бы потискаться с приятным мужчиной под легкую музычку, оставалась сидеть на месте.
Внезапно я услышала у себя над ухом фразу, произнесенную на чистом русском:
- Можно вас?
Неужели кто-то прочитал мои мысли? Я подняла глаза. Рядом стоял Геннадий Павлович Дубовицкий.
Я не могла пошевелиться, оцепенев. Вот ведь наши мужики, доискались. Чем они тут занимались? Зачем приперлись в Грецию? Чтобы я в ловушку попала? И, как назло, никого из охраны. Наверное, в очередной раз ужрались или где-то с бабами трахаются. Видите ли, они решили, что меня можно спокойно отпускать с Джоном. Когда теперь отреагируют на позывной?..
Джон тем временем уговаривал меня пойти потанцевать с мужчиной. Дубовицкий говорил по-английски и уже исключительно вежливо изъяснялся с американцем. Я продолжала сидеть. Дубовицкий нагнулся и взял меня под локоток. На ватных ногах я вышла в центр зала. "Он один или с кем-то?" - проносилось у меня в голове.
Дубовицкий обнял меня за талию и притянул к себе, я с брезгливостью опустила руки ему на плечи. Мое лицо было маской, и мне требовалось прилагать большие усилия, чтобы оно не изображало моих истинных чувств. Джона лишний раз волновать не хотелось, а может, наоборот, стоило?
- Как дела, Наташа? - тем временем спрашивал Геннадий Павлович. - Как отдыхается?
- Бо прекрасно, пока не увидела вас, - процедила я.
- Ну зачем же так грубо? - Дубовицкий усмехнулся. - А я вот рад тебя видеть.
- Не сомневаюсь.
- И есть еще люди, которые давно ждут встречи с тобой.
- А еще кто? - решила выяснить я.
- Вон взгляни-ка через мое правое плечо. Столик под чучелом акулы. - Он кивнул в нужную сторону.
Я взглянула. Там сидели те двое, что встречались с Вахтангом в тот вечер, когда мы с Джоном впервые вышли в ночной клуб. Они заметили направление моего взгляда и улыбнулись. Я не придумала ничего лучше, кроме как высунуть язык. Мужчины засмеялись. Это Вахташа, что ли, меня продал? Или эти его использовали втемную? И где же все-таки я их видела?
У меня было одно желание: чтобы этот танец побыстрее закончился и я добралась до трубки, лежавшей у меня в сумочке. Я немедленно вызову дядю Сашу, Мариса, Сергиенко - кого угодно, только чтобы меня увезли отсюда в безопасное место. И пусть Сергиенко выполняет свое обещание: задушит этого негодяя. А я ему помогу.
- Как насчет продолжения вечера в нашей компании? - тем временем спрашивал Дубовицкий. - У одного моего друга тут неподалеку свой остров, катер ждет у причала. Поедем, отдохнем...
- Нет, спасибо, - с трудом выдавила я из себя. - Я пришла с другом, с ним и уйду.