— То есть, трусость — это всё-таки очень плохо?
— Я бы так сказал: трусость — это то, что мешает тебе в кратчайшие сроки вступить в гармонию с собой и не даёт прожить свою жизнь счастливо.
— Выходит, обретение гармонии с собой и есть предназначение человеческое?
— А ты не так безнадёжен! Вспомни, как в детстве ты прыгал с крыш в сугробы, играл в прятки на стройках, где из темноты подвалов торчали куски арматуры, бегал по гаражам, нырял в неизвестные водоёмы. Разрывая себе одежду, царапая кожу об гвозди, получая синяки, ушибы, ты всё равно продолжал рисковать! А помнишь ли ты, что это было то самое время, когда в тебе зародились самые сильные и смелые мечты? Чувствуешь связь? А теперь представь большого и лысого дядю, делающего сальто с крыши гаража в сугроб, да ещё при этом громко гогочущего от удовольствия!
— А почему лысого?
— Да ты в корень зри! Вот эта детская смелость и есть ключ ко многим взрослым свершениям! Не бесплодные раздумья о вероятности успеха, а конкретное действие, намерение иметь! Ребенку не будет стыдно, если он порвёт джинсы на попе, ребенок продолжит действовать, а вот взрослый лысый дядя начнёт смущаться, задумается о возможном переломе, больничном листе и прекратит всякие дальнейшие попытки в этом направлении.
— Откуда тебе всё это известно, если ты — это я?
— Потому что я — это ты. На то я и являюсь Интуицием, потому как храню опыт и знания всех твоих жизней в каждом из миров…
И я уверяю тебя, мой дорогой читатель, что каждый мир прекрасен, если существо, живущее в нём, признает его таковым!
Глава 7. Знаки
Несомненно, одним из таких существ был богослов Андрей, который каждый день благодарил Всевышнего за свою счастливую жизнь. За дивной красоты город, в котором ему посчастливилось родиться, за дело, которому он отдавался всей душой и, конечно же, за безусловную любовь, подаренную ему самим Богом, за его кареглазую жену Елену. Но в этот раз что-то изменилось…
Всё утро следующего дня после знакомства со странным господином Андрей был взволнован. При этом причину своего волнения он определить не мог. Хотя нет, мог. Просто их было несколько, и Андрей пытался разобраться, какая именно беспокоит больше всего. Первая — это сам факт появления необычного незнакомца. «Хотя, что в этом удивительного, — рассуждал он, — город окружён двумя морями и разделен огромным судоходным проливом. При таких условиях тут полно незнакомцев. Но ведь этот пришёл именно ко мне… Во-вторых, откуда он знал имя моей жены? С другой стороны, раз уж он искал меня, то, возможно, просто навёл справки. Но, в-третьих! Каким образом он узнал о моих мыслях про баню и, что самое невероятное, как смог предсказать, что сейчас в зал войдёт Лена с цветочным венком?! И ведь Лена его не встретила на выходе из библиотеки, хотя зашла буквально вслед за ним!» С этими мыслями Андрей лежал в постели, держа за руку свою спящую жену. За окном только занималась заря. Лёгкий ветерок волновал прозрачный тюль, и не все звезды были потушены восходящим солнцем, а значит, нужно выбросить к чёрту все глупости из головы, ведь ещё оставалось время для любовных нежностей. И Андрей обнял Лену. Но она, резко дёрнувшись, вдруг начала жалобно стонать и во сне пыталась ухватить руками что-то, видимое только ей. А затем и вовсе с громким криком вскочила на кровати и расплакалась. Андрей прижал её к себе, гладя волосы и приговаривая:
— Ну, что ты, маленькая моя? Это всего лишь кошмар. Сейчас весь его туман рассеется, и ты вернёшься в наш счастливый мир, — и он с нежностью поцеловал её в солёные от слёз губы.
— Любимый, ты приснился мне в какой-то непонятной, чужеземной одежде, похожей на какой-то плащ, но это был не просто плащ, а что-то очень плотное, серое. И ноги твои были облачены в штаны, — она продолжала всхлипывать и судорожно трястись, — а потом ты стал куда-то падать, и я пыталась схватить тебя за руку, но твои руки всё время выскальзывали, потому что были в крови! А потом какой-то страшный человек с капюшоном на голове подвёл меня к пропасти. Я стала кричать и снова увидела тебя в этой странной одежде. Ты подошёл к нам и встал перед этим страшным человеком на колени, а меня как будто вовсе не видел! Я стала кричать ещё громче, и тогда он толкнул меня в пропасть, — она снова разрыдалась.
— Да что же ты, родная моя? Чего только не привидится после таких жарких дней. Давай завтра же сходим на ипподром! И вообще, устроим себе праздник! Будем есть, пить вино и много смеяться! — и Андрей с любовью посмотрел ей в глаза. На её заплаканном лице появилась искренняя улыбка, она глубоко вздохнула и положила голову на грудь мужу.