Пока еще оставались деньги, он бесцельно бродил по городу, силясь понять, что не сумел он тогда до конца рассмотреть в той истории со стариками-вандалами? Ему стало казаться, что они были страшными колдунами. Его состояние ухудшалось. Теперь в своих снах Бегун уже видел себя, заходящим ночью с обыском в дом Ефремовых. Он, видел за столом деда с бабкой, подходил к ним и начинал задавать разные вопросы. Почему-то из своего детства. Зачем-то спрашивал у них, где его отец, пропавший, когда Бегуну было три года. А затем замечал, что на столе лежит голый мертвец, а дед с бабкой грызут и жуют его плоть. Бегун отбегал от них, но каждый раз старики набрасывались на него и принимались вгрызаться ему в кожу своими черными ртами, из которых лезли черви.
Бродя однажды зимнем утром по городу, бывший милиционер случайно оказался в районе Верхнего рынка. Побродив по уличным рядам, он зашел в павильон согреться. Вид его был, прям-таки бродяжим. Заросшее лицо, тусклый цвет впалых глаз, грязное пальтишко. Возле мясного ряда он почему-то остановился. А затем понял, что интуитивно привлекло его внимание. Не обращая на его самого никакого внимание, между собой разговаривали двое работников рынка. По всей видимости, рубщики мяса. На них были жирные передники, а сытые лица украшали густые холеные бороды. Интуитивно прислушиваясь к их разговору, Бегун понял, что привлекло его внимание. Мясники говорили об Иване Ефремове.
«Очень порядочный человек был наш Иван Иванович Ефремов», – говорил один из них.
«Да, – отзывался второй, – сейчас таких уже и не осталось. Бывало, приедет как обычно с кабанчиком, в субботу или воскресенье, говорит мне, Михалыч, поруби хрюшку, голова твоя и ливер. Что ж, возьмусь. Никогда он не обижал нашего брата. А мясцо какое вкусное у него было! Я ему говорю, помню, Иваныч, ты чем свиней своих кормишь, шоколадом что ли? А он разулыбается, помню. У меня, говорит, свои секреты. Я в корм травы специальные добавляю. Вот как».
У Бегуна пот залил лицо, и заметно задрожали руки. Он поднял голову и окрикнул рубщиков:
«Мужики, а какой это Иваныч, с большой родинкой на носу что ли?».
«Он, и ты его помнишь?».
«Помню, – ответил Бегун, – а где он сейчас?».
«Да говорят, вроде в тюрьму посадили за что-то».
Бегун развернулся и выбежал на улицу. Ему хотелось на свежий воздух. Отдышавшись, он направился в отделение милиции. Холл его выглядел точно так же, как и полгода назад, когда Бегун в последний раз был здесь. Только на входе сидел незнакомый ему сержант. Оглядев Бегуна, он с ноткой грубости произнес:
«Тебя кто вызывал? К капитану Сидорову?».
«Он уже капитан, – мелькнуло в голове у Бегуна, – с какой это кстати?».
А сержанту ответил:
«Я бывший сотрудник, оперуполномоченный Бегун, ну давай мне хоть Сидорова».
Сержант с недоверием посмотрел на собеседника, но взял в руку трубку телефона стал куда-то звонить.
Через десять минут, охамевший Сидоров, гнал Бегуна из отделения, постоянно повторяя:
«Ну конечно, конечно, ишь ты, допился до чего, пшел прочь, алкоголик, какой еще дед, какие мясники, какие свиньи, дело закрыто, а ты никто…».
И сержанту, дежурившему на входе:
«Вот этот еще раз появиться, в хату его оформишь за нецензурную брань в общественном месте и протокол судье, да на сутки его, а будет борзеть, по почкам…»
«Понял», – коротко ответил сержантик и, подбежав к Бегуну, грубо вытолкал его на улицу.
«На моей должности, сволочь сидит, пузо отъел, а еще не так давно обращался ко-мне по имени-отчеству», – размышлял Бегун, ковыляя в сторону дома. «Но дело ясное теперь, вот тот пазл в мозаике, что мне не хватало. Только что делать, что теперь делать?».
На следующий день Бегуна мучило сильное похмелье. Но на опохмел денег не было, все последнее вчера истратил.
«Пойду в сторону рынка, – решил бывший капитан, – может там какая шабашка есть на часок, вот и похмелюсь».
Тогда в округе Верхнего рынка всегда околачивались юнцы и забулдыги. Для них всегда была пятиминутная работенка. Где арбузы помочь разгрузить, где разобрать торговую палатку. За мелочь. Вот сюда-то и пришел Бегун с утра по раньше и стал медленно бродить по рынку. А вот и грузовик подъехал к овощному ряду. Груженный. Бегун пошел в его сторону, в надежде на предложение о подработке. Но вдруг сзади он услышал не громкое: