— На сколько вернемся? — поинтересовалась Нина.
Босс задумался:
— Сначала на двадцать лет.
— Есть! — Брек застучала по клавишам. Мгновение спустя она выпрямилась в кресле. — Одно нашлось.
Нина наклонилась поближе:
— Где и когда?
— В Сан-Диего, за четыре года до случая в Нью-Йорке. — Брек щелкнула по текстовому окну. — Дело классифицировали как убийство и самоубийство. — Не отрывая глаз от экрана, она продолжила: — Мать, отец, новорожденная дочь.
— А в перерыве ничего? — осведомился Кент.
— Ничегошеньки. — Брек по-прежнему печатала. — Подождите, в другой системе кое-что появилось… Предыдущие случаи в последний день февраля и первый день марта могут подойти.
Бакстон нахмурился.
— Сделайте список в хронологическом порядке.
— Это совсем недол… Ой, быть не может! — Брек принялась быстро листать.
— Что? — Нина не успевала читать.
Брек продолжала крутить колесико.
— В самом начале был случай в Филли[6] двадцать лет назад, затем еще один в Чикаго, шестнадцать лет назад. Затем в Хьюстоне, двенадцать лет назад. После — в Сан-Диего, Нью-Йорке и, наконец, в Финиксе.
— А если все началось не двадцать лет назад? — усомнился Бакстон. — Я выбрал произвольную точку отсчета.
Брек опять застучала по клавишам.
— Вернемся ко времени до Филли… — Минуту спустя она повернулась к Бакстону. — Первый инцидент случился двадцать восемь лет назад. — Женщина побледнела. — Не поверите где.
Бакстон молча посмотрел на нее, явно не в настроении решать загадки.
— В Финиксе! Двойное убийство — отца и новорожденной дочери. Двадцать восемь лет назад. Следующее было четыре года спустя в Лос-Анджелесе.
— Потом еще четыре — и в Филадельфии? — Нина пыталась разобраться в хронологии.
— Верно.
— Так или иначе, — заметил Кент, — закономерность очевидна: он нападает только в високосный год, двадцать девятого февраля.
— Необязательно. — Уэйд погладил подбородок. — Возможно, он убивал и в другие важные для себя даты… — Профайлер повернулся к Брек. — Пожалуйста, перенастройте поиск: оставьте только род преступления.
— Хотите, чтобы я нашла все убийства и самоубийства за последние тридцать лет? — Брови сотрудницы киберотдела поползли наверх.
— Только те, где фигурируют двое родителей и младенец, а виновной считается мать, — объяснил Уэйд. — Это значительно сузит поиск.
Пока Брек просматривала базы данных, Бакстон обратился к членам команды:
— Не факт, что все случаи связаны. Сначала проанализируем ситуацию, потом будем делать выводы. Не забывайте: каждое дело расследовала и закрыла местная полиция.
— Согласна. С другой стороны, этот тип осмотрителен, — заметила Нина. — И весьма опытен.
Бакстон бросил взгляд на Брек.
— Есть результаты?
— Придется подождать. — Ее пальцы бегали по клавиатуре.
Босс повернулся к Уэйду:
— Какой портрет вы бы составили для субъекта?
Так ФБР называло неопознанного подозреваемого. Бакстон фактически признал: он считает убийцу серийным.
— Я всегда начинаю с портрета жертвы. Если не возражаете, сначала рассмотрю дело целиком, а потом уже буду вдаваться в детали. Впрочем, в одном я уверен: мы охотимся на человека, который систематически убивает целые семьи, включая самых беззащитных жертв — новорожденных.
— Он не шизофреник — слишком внимателен к деталям, слишком организован, — добавил Кент. — Мы приходим к важному выводу. — Агент обвел глазами комнату. — Наш подозреваемый — психопат.
Глава 4
Два часа спустя Нина отошла от большой маркерной доски и оглядела написанное.
— Почему именно этот день? Почему?..
Молчание. Раздавался стук клавиатуры, Кент бродил по кабинету, а Уэйд глядел на доску из-за плеча Нины. Бакстон после совещания вернулся за стол и занялся отчетами о расходах, пока агенты пытались найти смысл в бессмыслице.
Блестящую поверхность доски сплошь занимали фотографии, закрепленные круглыми магнитами. Нина добавляла обрывки информации, которую Брек нашла в полицейских архивах по стране, и постепенно начала складываться жуткая картина. Кент разработал специальный код: оттенки маркеров обозначали, насколько команда уверена в исходных данных каждого дела.
Брек завершила поиски двойных убийств и самоубийств. Благодаря показаниям свидетелей, анализу почерка предсмертных записок и прочим доказательствам команда смогла подтвердить выводы полиции о каждом случае. Когда лишние дела исключили, осталось восемь убийств, произошедших за двадцать восемь лет в семи городах.