Выбрать главу

     - Я переведу тебя через линию фронта, там нам будет безопасней. И мы, наконец, будем вместе.

     - Что? - я опешил от этого приступа нежности.

    - Я хочу быть с тобой, - продолжила она, и тут же сменила тему - возможно, советские солдаты будут допрашивать нас, нам обоим нужно убедить их, что мы за них, и поэтому надо говорить одинаково. Что ты им ответишь, если спросят, с каким заданием ты оказался во вражеской территории?

     Я, собираясь с мыслями, пристально посмотрел в ее глаза. Ее ответ не заставил себя долго ждать.

    - Я так и знала, что ты мерзкий червь! - сказала она своим тоненьким голоском, но следующую фразу произнесла уже тяжелым громовым голосом, - Что ты делаешь на этой планете, червь?

    И снова боль. Из носа девушки потекла вдруг кровь, она прошептала: «помоги». Из-под капюшона по волосам и затем по лицу потекли еще несколько красных струек. Ее лицо стало исчезать. «Катя! Катя!» - изо всех сил крикнул я. С лица пропала кровь, и оно стало по-настоящему нежным и добрым. Катя.

    - Роб! - Кричала она мне, - Роб. Острая боль в теле сменилась на ноющую. Девушка коснулась меня, и, схватив обеими руками, начала меня трясти, не переставая кричать. Затем раза два ладонью она звонко ударила меня по лицу. Капюшон на ней стал растворяться, и я увидел ее прекрасные волосы, красивый беретик из шерстяной ткани, слегка съехавший на бок. Приводя меня в чувства, она то и дело яростно сдувала со своих глаз локон, выпавший из-под беретика. Я перестал ее слышать, но ее губы повторяли мое имя еще много раз. А еще они произносили слово «очнись». Как же она прекрасна. Пространство вокруг Кати начало прояснятся и теперь я понял, что лежу на полу машины, полуголый, а рядом со мной лежат те двое пленников. Катя, согнувшись надо мной, сидела на коленках и уже улыбаясь, говорила, что-то другое. Я не мог различить ее слова, потому, что она повернула голову к открытой двери и что-то щебетала собеседнику, стоявшему снаружи. Действительно щебетала. Слух начал возвращаться ко мне, но я не понимая ни слова, наслаждался ее звонким голоском. Я твердо решил: когда вернемся домой - она станет моей женой!

     Повернувшись ко мне, и сдерживая улыбку, Катя как маленькая девочка, надув щеки, гневно сказала мне:

     - Что ты смеешься, дурак? Посмотрите на него, он улыбается. Ты чуть не пропал! - тряся в руке переломанное пополам черное кольцо, она спросила, - ты хоть представляешь, что это за штука?

     Затем она, поднявшись с коленок, вышла из машины и сказала кому-то, находящемуся снаружи - надо сжечь броневики, а раненых отвести к нашим...

      Еще долгих три дня я приходил в себя. Отлеживался в землянке, в которую любезно поселила нас Катя. Здесь собралась уже порядком большая компания. Кроме самой Кати и ее кинобота, в нашем спасении участвовали еще два агента: Виктор со своим напарником - андроидом, которого звали Ник, как две капли похожим на него. Катя вышла на них еще до нас, во время их операции в Мюнхене. У них там тоже, что-то не задалось, и поэтому группа решила, как и мы, сообщить о срыве на Венеру. Пленники же были агентами из разных групп, в разное время захваченными немцами. Девушку звали Ксения, она встала на ноги очень быстро, чего нельзя было сказать о Борисе, который до сих пор лежал без сознания. Его имя мы узнали от Ксении. На нее саму тоже было больно смотреть, ее напарника - меха - сожгли на ее глазах, поэтому очень часто можно было видеть, как она тихонько плачет. О напарнике Бориса ничего не было известно. Ржавый рассказал мне, как нас спасали.

      - Сначала тебя, как ты говоришь, прикладом отправили спать, потом дошла очередь до меня. Когда меня включили, я увидел, что рядом стоят гитлеровцы, а сканирование показало, что их передатчик, из второй бронемашины на максимальных мощностях что-то передает. Согласно третьему правилу...

     - Не продолжай. Ты импульсом отрубил их энигму. Правильно? А дальше?

    - Этот импульс за шестьдесят три километра четыреста метров зафиксировал кинобот Катерины, а немцы, увидев, что их оборудование вышло из строя, снова отключили меня. Потом, я полагаю, Катерина с агентами сделали свое дело. По словам Кати, она минут сорок приводила тебя в чувства.

     - А где она сама? Сколько дней мы здесь, а я ее еще не видел.

    - Она не отчитывается передо мной. Ей даже ее волк не указ. Где-то дела делает без нас, а мы здесь отдыхаем. Может еще кого-нибудь сейчас спасает.

    - Ржавый, неужели, ты завидовать умеешь? У меня такое впечатление, что у нее одно задание - вытаскивать группы заброски из передряг, в которые те угодили. Может такое быть?

     - Нет. Заданий, касающихся подстраховки других групп, не было. Никто не предполагал, что возможны какие-то срывы.