— Вы можете ее опознать?
— Само собой! Я ее знаю, как свои пять пальцев! Могу перечислить снимки, записанные в кристалле.
Чуть замявшись, Эстебан добавил:
— Если потребуется.
— Снизу на моей камере, рядом с серийным номером, стилизованными древнемишейскими тростниковыми силлабулами выгравировано имя «Джантифф Рэйвенсрок». На вашей тоже?
Круглые темно-карие глаза Эстебана сверлили лицо Джантиффа. Не опуская руку, он хрипло ответил:
— Понятия не имею, что там нацарапано!
Джантифф подошел к столу и несколькими изящными движениями изобразил на листе писчей бумаги пять замысловатых силлабул:
— Древнемишейское письмо. Желаете сравнить с надписью на моей камере?
Эстебан издал тихий нечленораздельный звук и отвернулся.
Когда Джантифф и Скорлетта уже вышли из квартиры Эстебана и возвращались по коридору, Скорлетта заметила:
— Ты ведешь себя как ребенок, устроил неприличную сцену. Кроме того, восстанавливать против себя Эстебана в высшей степени неразумно.
Изумленный Джантифф остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Скорлетта упрямо продолжала идти, как ни в чем не бывало. Джантифф догнал ее:
— Вы шутите!
— С чего бы я стала шутить?
— Но я всего лишь заставил его вернуть то, что он украл! Разве это не разумно?
— Говори «свистнул», а не «украл». Это невежливо.
— По-моему, я вел себя с Эстебаном настолько вежливо, насколько позволяли обстоятельства.
— Ты его оскорбил. Он человек гордый и щепетильный.
— Гм! Насколько я понял, щепетильностью аррабины не отличаются, да и гордиться им особенно нечем.
Скорлетта развернулась и влепила Джантиффу пощечину. Джантифф отступил на шаг, потом пожал плечами. Они вернулись домой в молчании. Скорлетта промаршировала в гостиную, распахнув дверь настежь. Джантифф с преувеличенной осторожностью задвинул за собой дверь.
Скорлетта резко повернулась к нему — Джантифф отшатнулся. Но Скорлетта уже сожалела о случившемся. Дрожащим, срывающимся голосом она воскликнула:
— Я не хотела тебя ударить! Пожалуйста, не сердись.
— Я сам виноват, — бормотал Джантифф. — Мне не следовало упоминать об аррабинах.
— Не будем об этом говорить — мы оба устали и раздражены. Нужно успокоиться, расслабиться. Пошли совокупляться — это поможет восстановить дружеские отношения.
— Необычный взгляд на вещи, честно говоря... Но если вы так считаете...
Джантифф решил зайти к Кедиде, однако обнаружил в квартире только Сарпа, ворчливо сообщившего, что Кедида скоро вернется «... и опять начнутся шум и неразбериха и вечная возня по поводу и без повода. С ней сплошная морока, помяни мое слово!»
— Примите мои соболезнования, — сказал Джантифф. — Почему бы вам с кем-нибудь не поменяться?
— Легко сказать! Кто согласится посадить себе на шею вечно галдящую вертихвостку? И прибирать еще за ней каждый день? Ты что, смеешься? Она на пустом месте голышом умудряется свалку устроить за две минуты!
— Моя сожительница как раз, на мой взгляд, слишком много молчит — тихоня, можно сказать, — отозвался Джантифф. — Никогда не знаешь, чего от нее ожидать, а по части уборки она отличается прямо-таки феноменальной аккуратностью. Может быть, мне удастся убедить ее поменяться с Кедидой.
Сарп склонил голову набок и с сомнением прищурился:
— Обмен всегда связан с риском. Кто она, твоя богиня чистоплотности?
— Скорлетта.
Сарп подскочил с испуганно-презрительным воплем:
— Скорлетта?! С ее-то вечными промасленными бумажками и проволочными закорючками? Это ты называешь аккуратностью? Тихоня, как же! Она не только болтает без умолку, но и сует нос не в свои дела и всеми вокруг помыкает. Довела бедного Виссилима до того, что тот сначала сменил этаж, а в конце концов променял Розовую ночлежку на какую-то дыру! Ты что, меня за дурака принимаешь?
— Вы ее не понимаете — у нее на самом деле чувствительная, податливая натура. А если вы согласитесь поменяться, я буду очень благодарен и что-то вам подарю.
— Например?
— Например, нарисую ваш портрет — разноцветный!
— Ха! Вон зеркало висит — что мне еще нужно?
— Ну... вот, у меня есть превосходнейшая вещь, я ее с Зака привез. Вечное перо — с устройством, синтезирующим нестирающиеся чернила из углерода, водяных паров и азота, содержащихся в воздухе. Никогда не ломается, работает долгие годы.
— Я почти никогда ничего не пишу. Что еще ты можешь предложить?
— Больше у меня почти ничего нет. Кокарда из нефрита с серебром, для вашей шляпы?