Это, конечно, было бы самым лучшим и приятным исходом нервотрепа. Однако Юрка опять не позволил себе расслабиться.
Дело в том, что подъезд дома 22 находился почти точно напротив подъезда дома 19. Того самого подъезда, в который должен был бы зайти Таран, если б решился идти на свою явку. А окна лестничных площадок подъезда, в котором скрылась Полина, позволяли, по прикидке Тарана, видеть не только дверь подъезда дома 19, но и следить за тем, как он поднимается на третий этаж, в 69-ю квартиру. Больше того, если б Юрка решил зайти в дом 21 или 23, то Полина вполне могла бы углядеть и это.
Ну и что теперь дальше делать? Настроение у Тарана было отнюдь не оптимистическое. Поверить в лучшее, спокойненько подняться в 69-ю квартиру? После чего угодить, например, в ментуру, ФСБ или, что еще хуже, к какой-нибудь негосударственной спецслужбе… Правда, чем именно его скромная персона может заинтересовать супостатов, Юрка еще не придумал, но лишаться свободы не хотел категорически.
Конечно, можно было попробовать дождаться обратного автобуса, доехать до «Войковской» и, сев на метро, вернуться на вокзал. Там купить билет — деньги у Юрки имелись — и первым подходящим поездом слинять из столицы. Правда, когда этот самый «подходящий» поезд отправится, Таран понятия не имел. Хорошо, если прямо сейчас, ночью, а если утром или днем? Пожалуй, если Полина и впрямь занималась слежкой, то ее хозяева первым делом проверят, нет ли Юрки на вокзале. Не исключено, что его уже сейчас там ждут у билетных касс дальнего следования…
Можно было, конечно, воспользоваться тем самым «телефоном на крайний случай». Но здесь, на этой улице, Юрка еще не видел ни одного таксофона и даже ни одной пустой кабинки, из которой этот телефон выломали. Но если бы и были, то позвонить по ним Таран не сумел бы, ибо не обзавелся ни жетоном, ни магнитной карточкой. Купить их тут, на улице, где никаких работающих ларьков не просматривалось, было невозможно. То есть скорее всего надо было опять-таки дожидаться автобуса и ехать на «Войковскую», где, как точно помнил Таран, имелись телефоны-автоматы. А у метро его тоже могут ждать, потому что догадаются, парень в Москве ориентируется плохо и наверняка попытается уехать с той же станции метро, на какую приехал.
К тому же надо еще дождаться автобуса, который, поскольку время близилось к полуночи, мог вовсе не появиться. Идти пешком, не дожидаясь? Но Таран так плохо запомнил улицы, по которым ехали, что был твердо убежден: прежде чем он доберется, метро уже закроют.
Наконец, пожалуй, самым главным обстоятельством, которое мешало Юрке воспользоваться «телефоном на крайний случай», было отсутствие у него убежденности в том, что случай действительно крайний. Конечно, гибель Павла Степановича, к которому Тарана отправили за дисками, вроде бы факт. И его, этот факт, по идее, можно считать достаточным основанием для того, чтоб воспользоваться этим самым экстренным каналом связи. Но, во-первых, там тоже может быть облом — если считать, что две точки засветились, то могла и третья на карандаш попасть! — а во-вторых, факт этот, если глянуть на него сторонними глазами, не очень проверенный. Мало ли чего там зеваки болтали?! Одному померещилось, другой подхватил, третий озвучил, а Юрка-дурак услышал и выводы сделал. Ну а все остальное он просто сам для себя придумал. От нервного напряжения и богатого воображения. И про то, что Полина за ним шпионила с момента посадки в поезд, и про то, что она сейчас за ним с лестничной клетки подсматривает. Никаких веских доказательств у него нет, одни подозрения. А подозрительно только одно — то, что Полина все время оказывалась там же, где и Юрка. Но ведь ежу ясно, что если б она за ним следила, то не маячила бы все время перед глазами…
В общем, Таран если не сказать «растерялся», то уж точно крепко призадумался. Прежде всего над тем, как отсюда выбраться. И из этого мрачноватого района, и из Москвы. Но думать вообще-то хорошо в тепле, а не на промерзшей и пустынной московской улице, где ни автобусов, ни иных движущихся машин не видать и неизвестно, появятся ли они тут раньше утра.
Впрочем, машина появилась. В дальнем конце улицы появились голубоватые отсветы милицейской мигалки. Ну а потом наискось и поперек улицы вытянулись два ярких луча фар, которые стали поворачиваться в сторону Тарана.
Юрка вообще-то никакого греха за собой не чувствовал, ни оружия, ни наркотиков, ни краденого при себе не имел, паспорт у него был в порядке. Но все-таки, от греха подальше, забежал в подъезд дома 23.