Мартин Смит был вождем самой крупной гайанской общины людей, которая насчитывала сотни тысяч человек.
— Что случилось? — ровным голосом спросил Мартин Смит у своего помощника.
— Люди отказываются работать, — с тревогой и ехидцей в голосе сказал тот.
— Почему? — спокойным и в то же время властным голосом поинтересовался Мартин Смит.
— Они хотят жить как ты, великий Мартин! — делая неуверенный шаг назад, ответил его помощник.
— Как ты думаешь, они достойны того, чтобы жить как я? — вновь спокойно спросил Мартин своего помощника.
— Конечно, нет, мой повелитель! Ни один из живущих на Гайе не достоин того, чтобы жить как ты, великий Мартин! — заискивающе ответил помощник.
— Почему ты так считаешь?
— Как же иначе, повелитель? Тебе нет равных ни в красоте, ни в силе, ни в богатстве, ни в уме. Ты самый влиятельный человек Гайи. То, чего ты достиг, не под силу всем остальным. Поэтому ни один гайанин не достоин того, чтобы занять твое место. Только твой сын, по праву рождения и благородности унаследованной крови, которая питает его мышцы силой, а его мозг разумом, имеет право занять твое место, когда ты пожелаешь этого! Никто другой кроме твоего сына, мой повелитель.
— Ничто не разочаровывает так сильно, как неоправдавшаяся уверенность, — сказал Мартин Смит. — Однако я согласен с тобой, и не могу позволить кому-либо занять мое место. Каждый, кто способен управлять, поведет народ за собой, у каждого свой путь. Направление этого пути определяет упадок общества или его процветание. Как к упадку, так и к процветанию ведет ровно столько дорог, сколько различных мнений имеется у лидеров. Я — лидер общества, и веду его к процветанию своим путем. Поэтому я считаю вредным для общества, которым управляю, какое-либо иное направление, а соответственно, и иное мнение, имеющееся у кого-то из недовольных.
Помощник слушал Мартина в покорной позе, не смея издать ни единого звука.
— Нужно указать этим людям их место, — решительно добавил Мартин. — Ступай, я позову тебя, когда ты мне понадобишься.
Обстоятельства, которыми Мартин Смит мог воспользоваться для закрепления своего права на занимаемое им место, не заставили себя ждать. Он давно отметил, с какой периодичностью происходят затмения Гемеры. Он был очень умен для того, чтобы видеть в этом что-то ужасное, Мартин знал, что это не ведет ни к чему плохому, но также заметил, что люди боятся этого явления, как звери боятся огня. Он умел вычислять время очередного затмения. И, к его счастью, следующее затмение Гемеры должно было произойти через десять дней, и именно к этому времени Мартин Смит решил собрать народ.
«Нет ничего глупее, чем нежелание или неумение воспользоваться своим преимуществом», — подумал он.
Через три дня Мартин Смит вызвал к себе помощника и сказал ему:
— Через семь дней я выйду к народу, и тогда у них будет выбор.
— Что ты имеешь в виду, мой повелитель? — неуверенно спросил помощник.
— Я все сказал! Выбор будет и у тебя. Собери народ через семь дней.
— Я все сделаю, как ты говоришь, великий Мартин Смит, — сказал помощник и поспешил удалиться.
Прошла неделя, и наступило утро. Погода стояла великолепная: ярко светила Гемера, небо было голубым и безоблачным.
Взрослые члены его общины собрались, чтобы выслушать речь своего вождя.
— Я приветствую вас, гайане, — спокойно и уверенно начал Мартин Смит, взойдя на возвышение. — Погода благоприятствует всем нам.
Раздался гул приветственных голосов. Потомок Смитов приводил людей в трепет, его уважали, его боялись. Но нашлись те, кто захотел занять его место вождя. Недовольство, словно эпидемия, быстро распространялось среди людей. Если количество недовольных достигнет критической цифры, остановить волну негодования будет уже невозможно. Народные массы поднимутся и сметут каждого, кто не поддерживает общее мнение. Первым, кто лишится не только своего положения, но и своей головы, окажется вожак, против которого поднялся бунт. На его место встанет новый человек, который определит дальнейшее развитие общины, им только что возглавленной.
Мартин Смит, едва услышав, что появились люди, желающие отнять у него право называться повелителем, принял решительные меры. Он мог навести порядок силой, уничтожив завистников и недовольных, коих было еще совсем немного. Но он решил принять более действенные меры, которые позволят ему без применения оружия добиться еще больших результатов, чем можно было бы рассчитывать при силовом решении вопроса. Любая агрессия с его стороны обратила бы против него уже весь народ. Хотя как таковых недовольных его правлением не было — он был мудрым и добрым вожаком, — но появились те, кто из зависти и корысти хотел встать на его место.