— Нет, Сереж! — чуть прищурив глаза и покачав головой, ответила Зоя, после чего оттолкнула его ладонь. — Это ты решил, что нам нужен второй ребенок, а я просто не стала сопротивляться, потому что от пережитого шока сама не знала, чего хочу.
Сергей удивленно хмыкнул и скрестил руки на голом массивном торсе.
— Это ты решил, что мне не нужно работать, потому что посчитал, что мне лучше заниматься семьей, и я, опять же ввиду моего состояния, пошла у тебя на поводу. Но сегодня я, как никогда, осознала, как хочу жить дальше, — она открыла воду.
— И что же ты решила? — недовольно поджав губы, поинтересовался Сергей.
— Я хочу вернуться на работу, и я не хочу второго ребенка! По крайней мере, сейчас, — решительно проговорила Зоя и, стянув с себя нижнее белье, залезла под душ.
Он чуть прикрыл глаза и закусил губу. Зоя, не обращая никакого внимания на мужа, подставила лицо теплым струйкам воды.
— Хорошо, — выдохнул Сергей, — но моему терпению тоже есть предел, — еле слышно проговорил он.
Сергей вышел из ванной, оставив Зою в таком желанном ею одиночестве. После чего забрал свою подушку и устроился в другой комнате на кровати дочери.
***
Полковник Алекс Фортиус быстро шел по длинному коридору к своему кабинету. Он еле сдерживал клокотавшую в нем злость, смешанную с обидой и разочарованием.
В приемной, как обычно, сидела хрупкая Милана с аккуратно собранными в пучок пшеничными волосами. Возле нее, вальяжно облокотившись на стол, стоял коренастый блондин — капитан Залесский — и, что-то говоря, широко улыбался.
— Макс, — грозно проревел Фортиус, отчего капитан подскочил на месте и перестал улыбаться, — быстро мне всю информацию по Бхопальской локации.
— Есть, полковник, — отчеканил Залесский и немедленно удалился.
— Милана, записывай, — прорычал Алекс, заходя в кабинет.
Секретарь поспешно схватила ежедневник и последовала за начальником.
— Организовать встречу с представителями Бхопальского ответвления на высшем уровне. Отчеты о жизни Вита Лонга и ее семьи за последние две недели мне на стол, — Фортиус нервно ходил по кабинету, пока Милана быстро фиксировала его распоряжения. — Усилить охрану дома в Подмосковье. Сегодня обеспечить живую охрану возле дома Вита Лонга.
Полконик резко затормозил возле секретаря и, дождавшись пока она закончит писать, впился губами в кукольный ротик.
— Алекс, сейчас? — удивленно выдохнула Милана, как только он оторвался от ее губ.
Но Алекс, ничего не ответив, начал бесцеремонно расстегивать ее строгую белую блузку. В каждом его движении сквозил сумасшедший напор. Он увлек ее за собой в угол кабинета, где стоял кожаный гостевой диван. Ловко задрав черную узкую юбку, Алекс толкнул Милану лицом вперед на мягкую поверхность, так, что она оказалась на коленях, спиной к нему. Одним рывком Алекс распустил пшеничные волосы и, намотав на кулак, зажал в руке, из-за чего голова Миланы сильно запрокинулась назад. Все произошло без каких-либо сантиментов: грубо и жестко.
— Что это было, Алекс? — удивленно поинтересовалась она, поправляя одежду и собирая назад в пучок волосы.
— Прости, — тяжело вздохнув и заправляя рубашку в брюки, проговорил он. После чего сел на диван и откинулся на мягкую спинку. — Прости меня, — прошептал Алекс, прикрыв глаза.
— Почему у меня такое чувство, что ты извиняешься не передо мной? — нервно усмехнулась Милана и подобрала с пола раскрытый ежедневник.
— Собери совещание минут через пятнадцать и сделай мне, пожалуйста, кофе.
— Что случилось? — она подошла к нему и нежно пригладила его взъерошенные волосы.
— Милана, выполняй распоряжения, — вставая, холодно произнес Фортиус.
— Алекс? — в ее голосе прозвучала неприкрытая обида.
— Мы, кажется, изначально обсудили все, что касается наших отношений, — сухо заметил он, делая вид, что изучает бумаги, лежащие на рабочем столе.
— Да, полковник, я сейчас оповещу Совет и принесу кофе, — смиренно произнесла секретарь и, закусив трясущиеся губы, вышла из кабинета. В карих глазах застыли горькие слезы, которые она не собиралась никому показывать.
***
У Марины было как-то неспокойно на душе, непонятное волнение копошилось в груди. Чтобы отвлечься, она решила заглянуть в лабораторию, где стоял в кадке остролистный клен — дерево жизни Вита Лонга.