Лес Юры.
Преп. Роман был старшим братом преп. Лупикина и первым удалился в пустыню. Он родился, вероятно, в последнем десятилетии IV века, почти одновременно с преставлением свят. Мартина… “Прежде него ни один монах в этой провинции не посвящал себя ни отшельнической жизни, ни общежитию” (гл. 5). О его приуготовлении к монашеству “Житие” говорит лишь следующее: “Прежде избрания монашеской жизни он уже знал достопочтенного Савина, авву монастыря Конфлюэнца Лионского и его требующий многих усилий устав, и жизнь его монахов. Затем, как пчела, собрав нектар с цветов совершенств каждого из них, он возвратился туда, откуда вышел” (гл. 11). Ничего более не известно о сем авве Савине, не известно также и какого из нескольких островных лионских монастырей, расположенных в слиянии (“confluence”) рек Соны и Роны, он был аббатом. Известно, однако, что Лион, расположенный примерно на триста километров вглубь страны от Марселя, уже в начале V века был монашеским центром: некий ученик свят. Мартина Турского, преп. Максим (чье краткое житие приведено свят. Григорием в его “Славе исповедников”, гл. 22) некоторое время жил в одном из этих островных монастырей; а о преп. Евхерии, авторе “Похвалы пустыне”, ставшем епископом Лионским около 434 г., известно, что он проводил время Великого поста в одном из сих монастырей в молитве, посте и писании книг. Исходя из информации, данной в “Житии”, преп. Роман мог быть в Лионе во время святительства св. Евхерия, хотя более вероятно, что он был там несколькими годами позже; в любом случае, он мог читать “Похвалу пустыне”, написанную около 428 г., прежде своего удаления в пустыню. Причина его ухода в Лион была, вероятно, проста: скорее всего, это был ближайший монастырь к его дому, находившийся не более, чем в ста пятидесяти километрах от Юрских гор и связанный с ним рекой Роной и ее притоками.
Не установлено, стал ли преп. Роман монахом в сем монастыре, только известно, что свои монашеские познания он получил там. И затем “из сего монастыря… он взял книгу Житий свв. Отцов и замечательные постановления старцев” (гл. 11). Первая книга была несомненно одним из популярных тогда латинских рассказов о египетских отцах, а вторая кассиановыми “Постановлениями”. В них то, а также в практическом знакомстве с монашеством под руководством аввы Савина, заключалось все необходимое ему теоретическое основание монашеской жизни.
Он расположился не в каком-либо отдаленном месте, а в пустыне, близкой к его дому. Чего он надеялся добиться этим? Почему он не остался в благоустроенной монашеской общине или не стал искать другую, такую, как, например, Лерины, известную своими старцами? Все в житии преп. Романа свидетельствует о том, что у него, кажется, не было религиозного “романтизма”, то есть: он не мечтал о дальних странах, “идеальных монастырях” или “святых старцах”. Он думал лишь об одном: как на твердом основании азбуки духовной жизни и строгого монашеского делания спасти свою душу и приготовить себя для Царства Небесного. Простое христианское воспитание подготовило его к этому: “Он не был светски образован, зато был на редкость одарен чистотой, беспримерным милосердием до такой степени, что в детстве никто не видел его за детскими проказами, а в зрелые годы порабощенным человеческими “страстями” или “узами брака” (гл. 5). Этот простой деревенский парень с гор, чье сердце однажды в зрелые годы воспламенилось идеалом христианского совершенства и которому довелось узнать основные принципы монашеской жизни, не раздумывал, а пошел и осуществил то, чему он научился в ближайшем подходящем месте. И таким образом, “около 35 лет от роду, плененный безлюдными просторами пустыни, оставив своих мать, сестру и брата, он отправился вглубь юрских лесов неподалеку от своего дома” (гл. 5) Действительно, место, где он в результате поселился, находится примерно в 30 километрах по прямой линии от его родного города Изернори — достаточно близко для того, чтобы быть впоследствии обнаруженным такими же бесстрашными натурами, как он сам и в то же время достаточно далеко, чтобы быть вполне удаленным и недосягаемым для мира.
Путь в Юру.
Водопад в Юре.
Две впечатляющие скалы в Кондадиско — Ле Байярд и Ле Шабо.
Река Вьенна как раз под Кондадиско.
“Скитаясь во всех направлениях по этим лесам, вполне подходящим и удобным для его образа жизни, он, наконец, нашел вдалеке среди долин, окруженных утесами, открытое место, подходящее для земледелия. Там крутые склоны трех гор немного расступаются, оставляя между собою ровное место довольной ширины. Поскольку русла двух потоков воды сходятся в том месте воедино, образовавшийся таким образом необычный речной берег скоро получил в народе название Кондадиско” (гл. 6). Кондадиско (“Condad” по-французски происходит от кельтского слова, означающего “слияние” или “место слияния” — ныне город Сен-Клод, названный в честь епископа, бывшего настоятелем монастыря в VII веке, расположен в слиянии рек Биенны и Гакона, притоков Роны, оставался монашеской общиной вплоть до 18 века.