— Амбиции скорее в природе женщины. Во время моих встреч с ними в Грузии ли, в России, куда, кстати, я поехал, чтобы помочь им, они засыпали меня своими упреками.
— Ну, на это они мастерицы. Но подари женщине цветок, и она все забудет. Ты, небось, и не подумал дарить им цветы. Твоя голова была забита крупными проектами. Человеку с твоим опытом непростительно забывать о маленьком подарке, разоружающем всех женщин на свете, — Иван лукаво улыбнулся.
— Пожалуй, ты прав, по-видимому, розу и женщину роднит одно — колючки. И расцветают обе — одна, довольствуясь умеренным количество влаги, другая — умеренной дозой любви.
— И до конца расцветать не идет ни той, ни другой. Одна оказывается на пенсии, другая на помойке.
— Ну, это закон жизни. Впрочем, про розу по крайней мере скажут: красивый был цветок и увял!
— Эх, Вахтанг, как мы хотели жить нормальной жизнью — не получилось. Делали какие-то копейки, нас не оставляли в покое — пришлось нам перебираться на чужую землю. Разве тбилисский климат не подходил нам?
— Ностальгия, ностальгия, кто знает, когда ее вирус завладеет тобой!
— О родине обычно вспоминаешь, когда тебе несладко! — горько усмехнулся Иван.
— Не плата ли это за наши грехи?! Впрочем, нет, не думаю. Мы же отнимали деньги, которые были нажиты неправедным путем. Эти люди все равно должны были бы ответить перед законом, и мы, как могли, карали их.
— Ну просто Арсен Одзелашвили и Робин Гуд в одном лице!
— Во всяком случае, мы не обирали тех, кто пóтом зарабатывал свою копейку.
— Брось ты думать об этом! Никакого греха на нас нет. Лучше скажи, что будешь делать — во всяком случае, отчаиваться нельзя.
— Время самый лучший лекарь, в конце концов привыкну к этому положению. Надо будет соблюдать диету, стараться не простужаться и не болеть вообще. Если пригласят попировать, должен буду отказаться: простите, у меня сегодня дела, давайте завтра встретимся… И это завтра не наступит никогда. Иван, ты не распространяйся насчет меня, многим это будет неприятно, особенно тем, кто в Грузии.
— Что ты хоронишь себя, лет десять — пятнадцать минимум еще проживешь. А наука какими темпами развивается, особенно медицина?! Глядишь, и придумают какое-нибудь средство. А ты впредь будешь более осторожным, отдохнешь наконец от женщин и сохранишь здоровье, — пытался подбодрить друга Иван.
— От женщин отдохну, это точно, но обходиться без них не смогу. Раньше выбор был большой, а теперь должен найти себе больную СПИДом бабу или же использовать сразу несколько презервативов, не буду же я заражать женщин из-за того, что судьба так обошлась со мной! В моем возрасте переходить на самообслуживание неудобно. Впрочем, есть один выход — резиновая женщина. Говорят, на свой вкус можно увеличивать ей грудь, задницу и так далее.
— А вдруг и она забеременеет от тебя? — засмеялся Иван.
— Смейся, смейся, тебе-то что! Но будь осторожен, не споткнись, как я.
— А та, что тебя «осчастливила», не звонит?
— Конечно, звонит, через неделю приезжает, предлагает какой-то проект.
— Интересно!
— Этой женщине на все наплевать, она активно работает в своей корпорации, абсолютно не думает о своей болезни. Предлагает мне купить больницу, оснастить ее по последнему слову техники, использовать в ней последние достижения науки и возглавить ее.
— Неплохая идея, а как насчет твоего бизнеса? От тебя зависит много людей.
— А я и не собираюсь так сразу отходить от дел, постепенно буду вводить в курс дела своих ребят, а потом они продолжат дело без меня. Моему старшему, Николаю, уже двадцать два, со временем и остальные возмужают. Правда, я хотел, чтобы они занялись бизнесом после получения образования, я даже думал приобрести для них дома в Оксфорде, Бонне, Вашингтоне, но человек предполагает, а Бог располагает. Теперь им придется включиться в бизнес без университетского образования.
— Эх, как летит время, сколько времени мы знаем друг друга, а ощущение такое, будто вчера познакомились. Но главное, что сердце не стареет.
— Все на этом свете закономерно, кроме того, что случилось со мной. Человек в тридцать восемь начинает жить, а я заканчиваю.