— Да брось ты, сейчас приедет твоя пассия из Бразилии, женись на ней и делай, что она советует. Умом, слава Богу, ты не обижен. На твоем месте я нанял бы педагогов по биологии, микробиологии, еще по нескольким медицинским дисциплинам. Стал бы посещать лекции в медицинском колледже. Возраст тебе еще позволяет. Так что вторую половину своей жизни посвятишь службе во благо человечества и медицины. Ты без дела не сможешь. — Иван уже не шутил.
— Пожалуй, ты прав. Я уже думал об этом. Наверное, судьба потому и баловала меня в первой половине моей жизни, что во второй уготовила мне иную судьбу. У меня все наоборот. Люди в возрасте переходят из науки в бизнес, а я, напротив, из бизнеса — в науку! Да и что такое любовь, я впервые почувствовал с этой бразильянкой, что должно было случиться гораздо раньше. Но я в то время наживал капитал, а моих ровесников финансировали мамочки и папочки. Так что у меня детские годы еще впереди.
— Ты действительно любишь эту женщину?
— Знаешь, когда я увидел ее впервые, я почувствовал, что рано или поздно она будет моей. И, несмотря на то, что все мое существо, мой разум, опыт воспротивились этой мысли, то, что должно было случиться, случилось уже на второй день знакомства. Правда, инициатором была она. И тогда я почувствовал, что такое любовь. Это совершенно незнакомое мне чувство. Я не могу его описать. Такого душевного кайфа я не испытывал никогда, да и в сексуальном отношении все было на уровне.
— Как ты думаешь, она знала, что больна?
— Мне кажется, что да. Правда, первые анализы были весьма сомнительны, но она сама это предрекла.
— А это тебя не ужаснуло? Как она могла так поступить с тобой?
— Она мне сказала, что еще до моего приезда все знала обо мне, даже такие детали, о которых я, возможно, и не помню. Она меня якобы заочно полюбила да еще внушила себе, что я должен принадлежать только ей.
— Нормальный человек никогда не поймет женщину. Почему это ты, отец стольких детей, любимец женщин, должен принадлежать ей безраздельно? Поразительно!
— А разве она не добилась своего? Теперь мне только с ней и жить. Другого выхода нет.
— Такой ценой добиваться любви?
— Для достижения своей цели женщина ни перед чем не остановится. И потом, ее ожидания оправдались — я действительно влюбился в нее.
— Чем позднее приходит любовь, дорогой Вахтанг, тем труднее от нее избавиться… Так что, похоже, эта женщина завладела тобой навсегда.
— У женщин иной набор хромосом, поэтому они никому не подчиняются, не принимают законов и догм общества.
Встреча Вахтанга с Бригитой состоялась в Тулузе. После Нью-Йорка они не виделись. Бригита выглядела счастливой. Она сообщила, что собирается отдохнуть с ним неделю. Неделя пролетела, как одна ночь любви.
— Вахтанг, — сказала как-то Бригита, — есть два варианта покупки больницы. Первый — приобрести ее в Англии или Штатах, второй — в Японии. У англичан на очень высоком уровне фундаментальная наука, у японцев — прикладная. Пока нам нечего испытывать, так что предпочтительнее больница в Англии или Штатах.
— Я думаю, лучше в Англии. Все-таки Европа. Наука здесь на очень высоком уровне. Кто его знает, может, какой-нибудь молодой ученый придумает что-нибудь, и у него получится. Наша клиника должна быть здесь.
— Мы будем принимать безнадежно больных, готовых испытывать на себе все последние достижения науки.
— Этого в Европе не поймут, поборники демократии могут настроить против нас общественную мысль.
— Я не понимаю этих европейцев! — в сердцах воскликнула Бригита. — Если человек обречен, разве так важно, когда он умрет — месяцем раньше или позже?! Между тем, идя на риск, он может выиграть жизнь, прославиться на весь мир! Разве это не стоит одного месяца жизни? Разве не такому же риску подвергает себя космонавт, сапер да и любой из нас, только никто не кричит об этом!
— Риск — это удел единиц, имеющих сильную волю. Но ты права, Европа, нежащаяся в роскоши, идет по гибельному пути. Нет людей, которые рисковали бы собой ради идеала. Высокий уровень жизни не позволяет делать это. Европа уже не размножается, прирост населения происходит за счет эмигрантов.
— А теперь они ограничили въезд эмигрантов в свои государства.
— Ну, тем, кто освоит их культуру и будет служить их стране, они не отказывают. Не впускают негодных. Но это тебя не касается — миллиардеру никто не откажет в приюте.
— А в Конституции некоторых стран это прямо и записано, а тебе известно, как дотошно блюдут они свою конституцию.