Звонил Цвика: "В Польше тебя назвали "знаменитым талантливым поэтом", вот лежит газета из Зеленой Гуры"…
31 июля. Пытался отоспаться за все дни, но все равно проснулся рано. Перенес в записную книжку главку и куски когда-то в 54-м году начатой поэмы о гетто - "В грозу". Тогда весной даже прочел в гостях у Якова и Ады, а потом на каком-то вечере в 58-й аудитории. Конечно, поэмка, ее куски очень наивны.
1 августа. И после пятидесяти сначала еще, как прежде, хватало запала.
6 августа. Строки: "И он пошел, куда глаза глядят - и времени свершился произвел: и не вперед он шел, а все назад, пока не понял - в прошлое пришел…" Конечно, никакой это не "он", а самый настоящий Я.
9 августа. "Что Вы читаете сейчас?" - любил спрашивать Брукаш. А я читаю "Избранное" Ар. Тарковского - дожил он хоть в 75 до такого.
14 августа. Переставляю книги. 35-томный Герцен, еще и брать не хотел когда-то по 15 коп. Несколько статей прочел сегодня.
23 августа. Письмо от Варлена Бечика: "…чытаю Вас ад часоў студэнцкіх і прыемна быць зыаёмым з чалавекам сумленным і добрым… Кніга павінна выйсці ўжо хутка, мо праз месяц".
24 августа. Письмо из Москвы - приглашение на Фестиваль многонациональной советской поэзии, который состоится во второй половине сентября в Фергане.
2 сентября. Телеграмма: 19 вылет из Москвы в Фергану.
6 сентября. Позвонил в книготорг. Есть книга. Поехал. Взял первые 5 - нарядный праздничный томик – светло-лимонный.
8 сентября. В "Глобусе" и в "Светоче" – "Солнечный хмель".
18 сентября. В Москве. Без очереди - в Мавзолей. На афишах - спектакли Ленинградского Большого драматического театра, которым руководит Товстоногов. А вот и он сам идет но Горького в обнимку с молодой актрисой. И я решительно: "Георгий Александрович, как попасть на "Историю лошади"?" Короткий разговор: кто, что, куда… И его приглашение: "Приезжайте в Ленинград, там я - хозяин, а здесь правит бал Минкульт…"
20 сентября. Встреча в Фергане. В темноте звучат карнаи.
21 сентября. Утром дождливо, выглянули на балкон с Бечиком: ну просто так, как в нашем Лепеле в гостинице в осенний день. Знакомство с Мих. Курганцевым, которого знаю по переводам из восточной поэзии. Он мне свою книгу переводов "Лирика Востока"…
22 сентября. На конференции Суровцев, предоставляя мне слово, сказал о том, что я связан с Ферганой особыми нитями. Наверное, уже это сразу настроило аудиторию. А мне после выступления устроили овацию… После встречи в колхозе провел вечер в гостях на Пушкинской улице…
23 сентября. "Ферганская правда" напечатала мое (единственное, хоть и в сокращении) выступление под названием "Великое братство. Говорят участники фестиваля". В "Правде Востока" - тоже обо мне и выступлении…
24 сентября. Поездка в Риштан. Керамический завод - набор, выполненный риштанскими мастерами. На машине райкома по местам, в которых жил во время войны. Но кишлака нет, он уже часть Риштана. Когда я попросил водителя завезти на рынок, он удивился: "Зачем, дорогой? Заедем ко мне - дам тебе ящик фруктов"… Я объяснил, что жил в глиняном домикe в уголке рынка… Заехали - ни следа. Но школа на том же месте. Разросся парк. Привезли в близкий колхоз, на хлопковое поле. И я, к удивлению всех, двумя руками быстро собрал в мешок хлопок, как это делал в детстве. Прямо на улице прошла встреча, на которой Суровцев сказал слово о братстве, а я прочел стихи. И нас - меня и его - объявили Почетными гражданами Риштана. …И вот мы - я и он, в праздничных узбекских халатах, подвязанных платочками, в цветастых тюбетейках стоим, держа в руках пиалы…
27 сентября. Уже три дня в Москве. "Россия". Малый (в филиале МХАТа) - "Без вины виноватые" с Быстрицкой. Книжная палата, откуда был мне запрос о приведении к единому имени-отчеству. Исправления в карточках.
28 сентября. Хорошо мне дома, а всем еще и вкусно: выдержали все-таки узбекские фрукты и сладости…
30 сентября. Начинается листопад - стало осеней пятьдесят. А годы все летят. И вертится земля. И солнца круг над ней высвечивает лица. У каждого из нас свои учителя - и время им сполна еще воздаст сторицей.
2 октября. Перечитал "Homo Фабер" Фриша.
4 октября. Альманах. "Поэзия". Сурков: о том, как где-то под Толочином рождались симоновские строки "Ты помнишь", хоть и не было злых дождей.