На могиле Пэна я перед открытием надгробного памятника прочел стихи - и "пред нашими глазами предстал, - как сказал автор Гвоздиков, - мудрый старый еврей…". Все части дня вел, говорил, читал, соединял стихами. А вечером перед концертом Классик-авангарда прочел маленький доклад "Сколько музыки в красках Шагала".
4 июля. Вел II Шагаловские чтения. Короткие доклады. В синагоге - молитва памяти Пэна и Шагала. В театре вышел на сцену с Борисом Эриным, который поставил спектакль - "Поминальная молитва", я говорил о спектакле и читал стихи. Василь подписал мне свой том с четырьмя повестями в переводе на русский: "…в знак благодарности за Шагаловский Витебск".
5 июля. На Покровской. Открытие Мемориальной доски. Открытие памятника. Вел. Сказал слова. Читал стихи. Выступали: Быков, Оленская, Кравченко, Гвоздиков. Голубое покрывало зацепилось за цветок музы и не сразу сдернулось. А потом ахнули все и зааплодировали, увидев сидящего под небом Витебска Марка Захаровича… Были и неприятные минуты. Когда мы с Быковым и Бородулиным уходили, подбежала женщина: "А вы видели, что на памятнике написано?" Конечно, я видел: в моем переводе шагаловское "Мой Витебск! Я был и остался верным тебе навсегда". Но оказалось, что есть и еще одна надпись: "Посвящается исполнительнице авторской песни Веронике Долиной"… Бородулин рассвирепел. Быков мягко сказал: "Понимаете, Саша, если бы Вы посвятили своим родителям, я бы Вас понял… Я бы понял, если бы Вы посвятили Давиду, но при чем тут исполнительница авторской песни?…" Больше всех, конечно, расстроился я… Проводил Быкова и Бородулина и снова вернулся к памятнику… С Кибисовым: надо убрать надпись…
6 июля. Шагалу - 105. С цветами - к памятнику и Дому. Вошли и долго стояли в комнате, которую вчера превратили в первую экспозицию Музея.
8 июля. В газете "Выбор" - полоса моих еврейских стихов: "Имею честь принадлежать" - монолог на еврейскую тему.
17 июля. Не упивается песней своей - просто поет о любви соловей.
19 июля. Городу - 1018 - праздник. Выходил дважды. Квадратовцы провели акцию - расписали стену "под Малевича". Много веселья, песен.
23 июля. Просмотр фильма "Когда Витебск был Парижем". А ведь Шагал сказал иначе: "Париж - ты мой второй Витебск".
29 июля. "Нечистая сила" Пикуля, часто упоминается Арон Симанович. Страницы с антисемитским душком…
2 августа. За Шагаловскую премию (1500 руб.) купил два больших пакета кофе.
5 августа. У Федорчука: "Ты даже не знаешь, что ты сделал… это получило международный резонанс…". Письмо Бурьяна о моем еврейском цикле, о том, что он читал Азгуру, и тот забрал газету… Послал еще одну.
7 августа. IV Пушкинский праздник. Я: слово и стихи, традиция. Пушкинский комитет, я - председатель.
16 августа. На даче. Купался и работал. Сосна стояла, как свеча, и было видно ей с откоса, как, напрягаясь и журча, на камни прыгает Лучеса.
20 августа. Министр иностранных дел Кравченко: "Приглашаю Вас на обед, который я устраиваю в честь министра иностранных дел Израиля Шимона Переса в воскресенье в Заславле".
23 августа. Встреча с Пересом. Кравченко представляет кого-то: знает "уже 20 лет, историк, археолог, писатель, поэт", и только, когда доходит до Шагала, я понимаю, что это обо мне. Я: о том, что над нами витает Шагаловский дух, и Шагал взирает даже с лацкана пиджака господина министра (я ему перед этим прикрепил значок), сказал об увековечении памяти в Витебске, о том, что нужны связи: Иерусалим, Хайфа - Дом Шагала, обмен выставками художников. Были Азгур, Бородулин, Вагнер, Вертинский, Захаревич, Саченко, Кислик, Левин, Данциг.
1 сентября. С Николаем Паньковым - по местам, связанным с годами жизни Бахтина в Витебске, два места, где жил и работал (на улице Ленина и улице Толстого), потом с ним на кафедре литературы в пединституте. Съемки для передачи о Бахтине.
S сентября. Первая отпускная суббота. Может, для отвлечения от всего читать детективы?.. Когда-то Римма Казакова мне говорила, что на ночь обязательно это делает…
12 сентября. Как мамонта, что жил в палеолите, уже меня показывать ведут и зазывают: "Люди, посмотрите - он сохранился, он остался тут…". Да, в вечной мерзлоте я сохранился, и мерзлоту прорвал, как немоту, в двадцатое столетие пробился, и даже в двадцать первое войду… Я перед вами в наготе и блеске - вот жизнь моя, душа моя и плоть… Не ангел я, не патриарх библейский, но и меня благословил Господь…