31 января. Чериков. Выступал всю неделю со Светланой Евсеевой. Она производит странное впечатление. Неестественна: "Я вам расскажу, но учтите…" И это не просто рассказывание, а стремление к своеобразному поучению. Преувеличение своей роли: "я как член редколлегии "Немана" могу для тебя вот что сделать"… А ведь ничего не может, даже для себя… О большинстве поэтов говорит плохо… Когда-то входила в знаменитую "обойму". И думает, что все остается по-прежнему… С любовью говорит только о Светлове: какой он был бескорыстный… "приходил обсыпанный пеплом…"
14 февраля. В Минске на заседании президиума утверждена комиссия по проведению юбилея Петруся Бровки. Председатель Максим Танк, я - тоже в комиссии…
Литобъединение. Стихи и песни о мужестве и героизме. Стихи Попковича, Ламана, Кляшторной, песни Косолапова, Гомана, Носовского. Продолжение – встреча в совхозе "Вороны".
21 февраля. Пять дней от Бюро в Барановичах. С Иваном Кудрявцевым… В гостях у друзей Рахлевских. Зяма - директор школы. Разговоры о житье-бытье… А Зяма еще и деятель: депутат горсовета…
26 февраля. Приехал, как всегда, рано утром. В гостинице "Минск" меня устраивать не захотели, сказали (дежурные администраторы меня знают): "Берите ключ - и сами открывайте ваш штаб"…
В маленьком номерочке почти под лестницей - писательская "штабная землянка", как я ее окрестил. Начальник штаба - Иван Шамякин… Сидел, ждал. После восьми появился он, за ним следом Вертинский, Гречаников, Макаль, Столяров, который отвечал за размещение гостей. Надо было встречать москвичей, и я оказался для этого тоже нужен… Ходили приветствовать, вручали папки сувенирные и ключи от номеров…
Очень был прост С. С. Смирнов (с ним его встречавший Алесь Махнач). Приятен С. Баруздин. Шамякин предложил мне с кем-нибудь встречать Софронова. Я отказался. "А-а-а, – сказал Шамякин, - я понимаю, у тебя же есть твой литературный крестный батька - встречай его…" И я встречал Константина Симонова.
…Постаревший, даже чуть глуховатый, он, кажетея, был все время где-то далеко. В номере познакомил с женой Ларисой Алексеевной, дочерью генерала Жадова, который когда-то изменил одну букву в фамилии: "и" на "а"… Вряд ли он помнил то, что хорошо помнил я о том далеком сентябрьском дне нашей встречи. И все же, когда я сказал, что это было 20 лет назад, он, шутя: "Не отметить ли нам дату? Где отметим?.." Я серьезно: "В Витебске!" Он улыбнулся: "Ну это мы еще решим: в Витебске, Минске или Москве… А вот что будем делать с фамилией? Если Вы считаете (и я согласен), что я Ваш крестный, надо подумать, может, мне добавить "-ич" или Вам отбросить, но тогда получится Симанов. ." И тут уже мы все втроем рассмеялись… А Лариса Алексеевна сказала, чтобы я говорил погромче (Симонов все время приставлял руку к уху)… Когда я забывал об этом, Симонов наклонялся и переспрашивал: "Лариса, что он сказал?" Но говорил я мало. Слушал, Разговор шел больше о живописи, чем о литературе. Лариса Алексеевна готовит монографию о поисках и новаторстве художников первых послереволюционных лет. И много места в ней занимает витебский период Казимира Малевича, Эль Лисицкого и других художников. Обоих интересовало: есть ли в Витебском архиве документы, протоколы заседаний Уновиса, экспонируются ли в местном музее картины, созданные в двадцатые годы, помнят ли в городе о Марке Шагале. О художниках, вообще об искусстве Константин Михайлович рассуждал со знанием дела, глубоко разбираясь в тонкостях мастерства… Я узнал, что монография уже готова, но ее никто в стране не собирается издавать. И Симонов (он почетный член Академии искусств в Берлине) уже "принял меры" (он так и сказал), чтобы монография вышла в Германии на немецком языке. А пока он написал большую статью о Малевиче, которая появится в журнале "Наука и жизнь", возможно, еще до конца этого года…
Неожиданно для меня вдруг спросил, какие бы я мог вспомнить детали - названия довоенного Витебска. И объяснил, что собирается дописать повесть "Софья Леонидовна", в которой главная героиня каждое лето проводит свой отпуск у сестры в Витебске. Я назвал ратушу, Смоленский базар, Замковую улицу, Успенскую горку, Марковщину, фабрику "КИМ", старый трамвай. Константин Михайлович послушал и даже что-то записал…
В отличие от Софронова, когда заполнял анкету, сказал, что поскольку он приехал с женой, а Союз не обязан за нее платить, "вот деньги на ее обратный билет"… Столяров, который при этом присутствовал, пытался что-то возразить, но Симонов, спросив, сколько стоит билет, положил нужную сумму за два билета.