— Все ясно, гони ножик, — сказал он.
— Погоди, — отмахнулся тот и тоже заорал в ухо старичку: — Какая у него фамилия-то была, у купца? Может быть, Хлебников? Или Пивоваров? Или Лимонадов?
— Во-во, Парамонов, — заулыбался старичок.
— Ты же говорил, дедушка, Квасников? — в другое ухо завопил расстроенный Гошка.
— Как же, помню. У него лабаз был. Кажинное лето бочки с селедкой катал…
— С какой селедкой? — плачущим голосом закричал Гошка. — В нашей речке паршивого пескаря не поймаешь!
— Сколько лет-то твоему дедушке? — миролюбиво спросил Витька, он уже был уверен в выигрыше.
— Он сам не помнит, — отмахнулся Гошка и снова нагнулся к заросшему седыми волосами уху старика. — Что же ты, дедушка, все путаешь? Тогда одно говорил, сейчас другое?
— А ты что, купцу-то сродственник будешь? — спросил дед.
— Эх, дедушка, дедушка… — сказал Гошка и, безнадежно махнув рукой, отошел в сторону.
— Ты, Гошка, проспорил, — подытожил Бэс. — Твой дедушка — источник весьма ненадежный!
— Завтра пойдешь к Принцессе, встанешь на колени и…
— Хочешь, свою заветную битку отдам? — предложил Гошка. — Ни у кого такой нет.
— …поцелуешь руку и еще скажешь, что ты болван! Нашел, называется, свидетеля! — закончил Витька.
— Не буду я целовать ей руку, — угрюмо сказал Гошка.
— Будешь, — усмехнулся Витька.
ГЛАВА ВТОРАЯ. ПРИНЦЕССА НА ГОРОШИНЕ
Аллочка Бортникова жила на втором этаже в пятнадцатой квартире. Напротив Грохотовых. У всех перед дверями постелены домотканые половички, а у Бортниковых — настоящий коврик с красивым рисунком. Случалось, то в одной квартире, то в другой громко заспорят: или жена мужа ругает, или муж и жена детей своих за что-нибудь отчитывают. И тогда раздраженные голоса гулко разносятся по длинному полутемному коридору. А у Бортниковых никогда не повышают голоса.
Они приехали сюда полгода назад из Ленинграда. Василий Петрович, Аллин отец, инженер-строитель. Он строил в городе новую электростанцию. Жена его, Вера Николаевна, преподавала в музыкальной школе. Вела класс скрипки.
Когда мальчишки в первый раз увидели Аллочку Бортникову — все обалдели: высокая, длинноногая, с толстой желтой косой на плече и большущими синими глазами. Красотка с журнальной обложки. На мальчишек Аллочка не обратила ни малейшего внимания. Она даже не посмотрела в их сторону.
— Ребята, принцесса… — с восхищением сказал Буянов.
— На горошине… — прибавил Витька Грохотов, которого задело такое откровенное пренебрежение приезжей девчонки.
Так с первого дня и закрепилось за Аллой Бортниковой прозвище: Принцесса на горошине.
Посмотреть, как самонадеянный Гошка Буянов встанет перед гордой Аллочкой на колени да еще поцелует ручку, собрались мальчишки и девчонки со всего дома. Об этом позаботился Соля Шепс, которому больше всех перепадало от Буянова. Конечно, никто и вида не подавал, что пришел в парк специально поглазеть на эту сцену. Все занимались своими обычными делами: Соля Шепс с мальчишками играл на тропинке в ножички, голенастые девчонки прыгали по расчерченным на земле классам и толкали ногами обломки красной черепицы, Витька Грохотов, рыжий толстяк Саша Ладонщиков и одноглазый Толик Воробьев сидели под толстым кленом и, заливаясь хохотом на весь двор, уже в который раз обсуждали кинокартину «Веселые ребята».
— А помнишь, как бык поддел эту штуку рогами… — говорил кто-нибудь — и все хохотали.
— А когда он… вилкой… в живого поросенка… И снова все хохотали до упаду. Не смеялся лишь Гоша Буянов. Он вырезал перочинным ножом на коре дерева свое имя и время от времени с беспокойством поглядывал на дверь, втайне надеясь, что сегодня Алла Бортникова не выйдет на улицу. Мало ли что может произойти: зуб заболел, или не в настроении, или интересной книжкой увлеклась…
— Айда на речку? — предложил Гоша, пряча нож в карман.
— Успеется, — сказал Витька и тоже взглянул на дверь. Никто не знал, когда Принцесса на горошине соизволит появиться во дворе. Принцессы, как в сказке, появляются неожиданно. Но, как оказалось, и это предусмотрел сообразительный Соля Шепс. Он подучил свою старшую сестру Соню зайти к Бортниковым и вызвать Аллу на улицу. Принцесса позволяла Соне Шепс дружить с ней. Больше этой чести в доме никто не был удостоен. Люся Воробьева, сестра одноглазого Толика, пыталась подружиться с Аллочкой, но та без всякого воодушевления встретила эту попытку, и Люся с тех пор подчеркнуто холодно обращалась с Принцессой. Хотя все знали: посмотри на нее Аллочка ласково, и Люся сразу растает. Но Принцесса почему-то не смотрела на нее ласково.