– Сорвалась... – простонал он.
– Удивительно, что он ее к берегу подтащил, – сказал Коля.
– Ей очень хотелось посмотреть на нас, – усмехнулась Алла.
– На уху-то наловил? – спросил Витька.
Сашка снова полез в камыши и принес ивовый прутик, на который было нанизано штук двадцать небольших рыбин: плотвиц и окуней.
– Такая щука! – вздохнул Сашка. – На пуд, не меньше!
– Хватил! – сказал Коля. – Килограмма два.
– Ушла и ушла, – сказал Витька. – Что о ней толковать? Давайте рыбу чистить... Кто умеет?
Алла взяла кукан и молча понесла рыбу к костру.
– Два килограмма – это тоже будь здоров, – сказал Сашка. Он все еще не мог успокоиться. Даже дядя не рассказывал, что на удочку ловил таких огромных щук.
Когда уха весело закипела в алюминиевом котелке, пришел Гошка. Он присел у костра и, поглядывая на Аллу блестящими карими глазами, стал рассказывать:
– На хуторе живет мужик с женой и дочкой. Во дворе у них огромная собака на цепи... Как волк. Мужик тешет топором бревно, а жена доит корову. Дочка сбивает в горшке масло... Наверное, единоличники.
– Ты с ними разговаривал? – спросила Люся.
– Я в бинокль за ними наблюдал.
– Что же ты про собаку забыл? – спросил Витька. – А собака что в это время делала? Блох искала?
– Я еще кое-что высмотрел... – сказал Гошка. – Утром узнаете.
Алла попробовала деревянной ложкой уху, немного подсолила и велела снимать с огня.
Все уселись вокруг котелка. На промасленной газете были разложены хлеб, бутерброды с маслом и колбасой. Кто-то прихватил с собой зеленый лук и сало.
Сашка, пожадничав, первый засунул свою большую ложку в котелок и обжегся. Нос его сморщился, на глазах выступили слезы.
– Как уха? – невинно спросила Алла.
– Караул, – сказал Сашка, и все рассмеялись, до того была у него уморительная физиономия.
– У меня нет ложки, – сказала Люся.
– Возьми мою, – с готовностью протянул ложку Сашка. – Я уже наелся...
Деревянные и железные ложки бойко застучали по котелку.
Дым от костра отогнал комаров, и они угрожающе гудели невдалеке, дожидаясь своего часа.
Солнце село, и над рекой поднялся белый туман. В камышах всплескивала рыба. Кричали ночные птицы. Слышно было, как на хуторе протяжно замычала корова и сразу замолкла.
– Завтра подъем в пять, – сказал Гошка.
– Почему так рано? – спросил Сашка.
– Узнаешь... – уклонился Гошка от прямого ответа.
– Отличная уха, – похвалил Коля, осторожно отхлебывая.
Алла ничего не ответила, но видно было, что ей приятна Колина похвала.
* * *
Еще солнце не взошло, когда Гошка поднял ребят. В черных волосах его запуталось сено. Мальчишки и девчонки с трудом продирали заспанные глаза. Сашка вообще не хотел вставать. Он что-то бурчал с закрытыми глазами и отбрыкивался. Гошка вытащил его за ноги из стога и проволок по мокрому скошенному лугу.
– Я еще посплю, – умолял Сашка. – Полчасика... Слышь, пап?
– Слышу, сынок, слышу... – засмеялся Гошка и еще проволок его метров пять.
Сашка окончательно проснулся и принялся поносить на чем свет стоит Буянова за то, что в такую рань поднял.
Девчонки встали быстро, сбегали к речке и умылись. Правда, Люся пожаловалась, что у нее все мышцы ноют. Однако вид у нее был, когда она вернулась с речки, вполне свежий и бодрый.
Гошка торопил всех и то и дело подносил бинокль к глазам, поглядывая на хутор.
Одинокий дом с хозяйственными постройками еще спал. Там, где должно взойти солнце, небо желтело, розовело. Над рекой стоял густой молочный туман. Было свежо, и холодная роса обжигала ноги.
Гошка привел ребят к заросшему камышом берегу и вывел из зарослей лодку.
– Ура! – крикнул Сашка, но Гошка зашикал на него и погрозил кулаком.
– Поживее усаживайтесь, – приказал он и всунул в уключины два весла.
– А мы не утонем? – спросила Люся. – Я плавать не умею.
– Давай садись! – прикрикнул Гошка.
Все забрались в лодку. Она грузно осела, но держалась на воде хорошо. Лодка была старая, но крепкая и хорошо просмоленная. На дне немного воды и черпак – смятая алюминиевая тарелка с отломанным краем.
Гошка сел за весла. Впрочем, грести не нужно было: течение подхватило и не спеша понесло лодку посередине реки. Гошка лишь направлял веслами.
Выразить восторг по поводу благоприятной перемены в их судьбе он позволил, лишь когда хутор остался позади.
– Со мной не пропадешь, – самодовольно заметил Гошка.
– У единоличника украл? – спросил Витька.
– Какие ты слова употребляешь... – поморщился Буянов, – Не украл, а конфисковал.
– А как мы ее назад вернем? – поинтересовался Коля.
– Заказной бандеролью отправим по почте... – рассмеялся Гошка.
– Человек хватится, а лодки нет, – сказал Коля.
– Лодка тю-тю! – ухмыльнулся Сашка.
– Мне это тоже не нравится, – сказала Алла, Гошка обвел всех глазами.
– К берегу причаливать? – спросил он.
– Не слушай ты их! – всполошился Сашка. – Кому эта лодка нужна? Старая и течет...
– Я могу и к берегу, – сказал Гошка. – Как будто мне больше всех нужно.
– Единоличник новую сделает, – заметил Сашка.
– Я ее нашел в кустах, – сказал Гошка. – Может быть, она вообще ничейная.
После этого разговоры о лодке прекратились. Никому не хотелось тащиться по мокрой траве с рюкзаками на плечах. А на лодке хорошо! Сидишь, а вода журчит у бортов и перед глазами открываются картины природы, одна другой интереснее.
Лодка с шестью пассажирами плыла вниз по течению, огибая заросшие ивняком заводи. Иногда берега совсем близко подступали друг к другу, и казалось, что лодка ни за что не протиснется между ними, но остроносая плоскодонка проскакивала узкий коридор – и течение снова выносило ее на большую воду.
Они не знали, сколько километров проплыли за день. Путешествие сразу стало приятным и легким. Захотели выкупаться – пристали к песчаному берегу – и купайся сколько хочешь. Припекло солнце макушку – зачерпнул пригоршнями воду и лей на голову. Сашке Ладонщикову не надо на голову лить воду; у него соломенная шляпа. Он сидит на корме, только пригоревший на солнце нос из-под шляпы торчит. И не поймешь, задумался Сашка или дремлет. Гошка, будто невзначай, ударил веслом по воде и окатил его.
Сашка поднял голову, и стали видны его голубые сердитые глаза.
– Я ведь такой, – сказал он. – Могу и в глаз заехать.
– Неотесанный ты человек, товарищ Ладонщиков.
– Мне, может, гениальная мысль пришла в голову...
– Гениальная мысль? – засмеялся Буянов. – В твою голову?
– Куда мы плывем? – спросил Сашка.
– Туда, – неопределенно кивнул Гошка. – Вниз по матушке-реке.
– Сидишь с веслом в руках такой важный, как Стенька Разин, а не знаешь, куда плывем... Командир называется!
– Как это не знаю?
– Куда впадает Синяя? – спросил Сашка.
– Синяя? – переспросил Гошка.
– Я ведь говорил: не знает! – сказал Сашка.
– А куда она впадает? – спросила Алла.
– В озеро, – сказал Коля Бэс.
– Чего мы будем делать на этом озере? – спросил Сашка.
– Там рыбацкий поселок, а на другом берегу – рыбзавод.
– Я бы с удовольствием половил с настоящими рыбаками, – вздохнул Грохотов.
– Слушайте внимательно, – сказал Сашка. – Неподалеку от поселка Савино, мы будем в аккурат проплывать мимо, протекает еще одна речка – Вишенка... Можно лодку перетащить по суше, и мы по Вишенке в аккурат попадем в Широкую, а по ней можно аж до самой Волги добраться... Ну, как моя идея?
– Какое расстояние от Синей до Вишенки? – спросил Коля.
– Что, мы лодку не дотащим?
– Таскали ведь по суше свои корабли византийцы на пути из Варяг в Греки... – насмешливо заметил Гошка.
Коля достал карту и стая внимательно рассматривать. Гошка, направляя лодку одним веслом, тоже заглядывал в карту.