– У меня тоже жмут, – сказал боец. – Сапоги. Не так правый, как левый... Сколько просил старшину: дай другие. Не дает, усатый черт! У меня, понимаешь, ступня широкая и подъем того...
– Выкупаемся? – предложил Витька.
– Здесь нельзя, – посерьезнев, сказал боец. – Вон там сломанное дерево, видите? Туда идите.
– Спасибо, – сказала Алла.
– Вы, наверное, пионервожатая? – грубовато пошутил боец. – А это ваши пионеры? – И бросил в сторону ребят насмешливый взгляд.
– Товарищ боец, – заметил Гошка. – На посту к девушкам запрещается приставать.
– Ты мне поговоришь, – нахмурился боец. – Я дневальный. А часовой и дневальный – это большая разница, Дневальный на посту не стоит. Молоко на губах не обсохло, а туда же... учит!
– Вы, наверное, повар? – спросил Гошка. – Борщи варите?
– Я пулеметчик, – гордо сказал боец, взглянув на Аллу. – Поражаю цель без промаха!
– Не похоже, – ухмыльнулся Гошка.
– Послушай, ты, салажонок, хочешь, чтобы я снял свой армейский ремень и выпорол тебя?
– Ремень не надо снимать, – сказал Гошка. – Выходи, поборемся...
– Ты это серьезно? – засмеялся боец. – Да я тебя на дерево заброшу... И будешь там висеть, как еловая шишка!
– Смелее, пулеметчик! – подзадорил Гошка. Пулеметчик, хотя и был щуплый, но зато на полголовы выше Буянова. Лет ему восемнадцать – девятнадцать.
– Я не виноват, – сказал боец, улыбнувшись Алле. – Придется наказать этого дерзкого мальчика.
– Гоша, не надо, – сказала жалостливая Люся. – Он ведь тебя изобьет!
Алла молчала. Она с любопытством ждала, чем все это кончится.
Боец пошевелил узкими плечами, сжал и разжал кулаки.
– Мне с одним и делать нечего, – сказал он. – Налетайте на меня втроем. Этот длинный, в очках... пусть сидит.
– Товарищ пулеметчик, – вежливо сказал Гошка, – я вас жду.
По русскому обычаю они обхватили друг друга крест-накрест. Секунду потоптались на одном месте, и в следующее мгновение бравый пулеметчик шмякнулся о землю. А Гошка стоял над ним, наклонившись, и улыбался.
– Вот те и раз! – растерянно произнес боец, хлопая глазами. – Это ты меня?
– Руку вам подать или сами встанете? – все так же вежливо спросил Гошка.
Боец вскочил на ноги, и они снова обхватили друг друга. И снова пулеметчик оказался на земле.
– Это меня, Ваню Колокольцева, швыряют? – изумленно сказал он. – Ни в жисть!
В третий раз Ваня Колокольцев продержался минуты две. Гошка каким-то неуловимым приемом опять поверг его на землю.
Пулеметчик поднялся, отряхнул с колен пыль и, глядя вбок, сказал; – Посидели – и будет... Тут воинская часть. На Аллу он больше не смотрел. Подошел к кустам, зачем-то пощупал гимнастерку и, не оборачиваясь, буркнул:
– Кому говорю? Сматывайте удочки!
– До свидания, товарищ пулеметчик, – подмигнув ребятам, сказал Гошка.
У него было великолепное настроение. На глазах у всех он взял реванш у Вани Колокольцева за ту увесистую оплеуху, которую заработал от хитрого мужика. Правда, мужик был не чета пулеметчику. С мужиком бы они и вчетвером не сладили. Когда Гошка занимался в спортивной школе вольной борьбой, он освоил несколько эффективных приемов. И вот пригодилось. Гошке особенно приятно было, что на его триумфе присутствовала Алла. Он видел, с каким интересом она наблюдала за схваткой.
– Молодец, – похвалил Витька. – Классический прием.
– Мы же с тобой отрабатывали этот прием, – великодушно ответил Гошка.
– Как ты его здорово... Надо же! – с восхищением произнесла Люся.
Гошка хотел быть серьезным, как и полагается настоящему мужчине, но губы против воли расползались в довольной улыбке.
Далеко за палаточным городком они повстречали бойцов, возвращающихся с учения.
– Девушки, приходите в клуб, сегодня концерт, к нам артисты приехали! А потом танцы! – несколько раз оглянувшись, крикнул один из них.
Это, конечно, относилось к Алле, но Люся приняла и на свой счет: тряхнув своими кудряшками, улыбнулась и помахала бойцам.
Лейтенант негромко скомандовал – и строй дружно затянул песню: «Три танкиста, три веселых друга – экипаж машины боевой!»
* * *
Эту последнюю мирную ночь ребята провели под открытым небом, у костра. Ночь была теплой и звездной. Тоненько зудели комары, но близко не подлетали – боялись дыма. Неподалеку сонно плескалась о берег река. Бесшумно пролетали над головой ночные птицы.
Только что поужинали. Коля Бэс прикалывал шпильками к картонке пойманных днем жуков. Отблеск огня плясал на стеклах очков. Коля улыбался и напевал себе под нос. Он был счастлив: перед самым привалом поймал какого-то очень редкостного жука. Он всем показывал его и пространно объяснял, к какому семейству жесткокрылых жук относится.
Витька обнаружил неподалеку несколько зеленых копен. Вместе с Сашкой они отправились за травой. Не спать же на голой земле!
Алла собрала в котелок ложки и пошла к речке, Гошка немного посидел у костра и двинулся вслед за ней. Люся – она убирала в вещмешок хлеб и продукты – посмотрела ему вслед и вздохнула. Если бы она пошла мыть посуду, никто не отправился бы вслед. Люся вспомнила белокурого бойца и еще раз вздохнула. Боец улыбнулся ей и хотел что-то сказать, но тут все запели...
Вернулись Сашка и Витька. Свалили у костра траву. Сашка запыхался, он не привык таскать тяжести.
– А где они? – спросил Витька.
– Кто они? – поднял на него глаза Коля.
– Они... моют посуду, – сказала Люся. Щеки ее пылали, глаза неестественно блестели.
– Вдвоем? – спросил Сашка. – Мы, как ишаки, таскаем для всех траву, а они прохлаждаются!
Витька нагнулся и подбросил в костер сучьев. Губы его были крепко сжаты.
– Что-то они уж очень долго, – сказала Люся, бросив насмешливый взгляд на Грохотова. – Один несчастный котелок и несколько ложек моют уже полчаса...
– Пойду погляжу, – сказал Сашка.
– Сиди, – пробурчал Витька, зажмурившись от дыма. Сначала пришла Алла. Она поставила вычищенный котелок радом с мешками и присела на корточки у костра. Коса соскользнула на траву. Глаза у Аллы были немного грустные.
– А где Гоша? – полюбопытствовала Люся.
– Купается, – сказала Алла.
– А мы думали, вы влюбляетесь, – брякнул Сашка. Алла посмотрела да него и пожала плечами – мол, что с дураком разговаривать. Костер выстрелил, и маленький уголек. взлетев вверх, упал Принцессе на косу. Она и не заметила. Витька щелчком сбил уголек. Алла и этого не заметила. Глаза ее были задумчиво устремлены на огонь.
– А ты что же не стала купаться? – спросила Люся.
– Не хочется.
– Я бы тоже не полезла в воду. Вода черная, и кажется, тебя вот-вот кто-то схватит и утащит на дно.
– Я не боюсь ночью купаться, – сказала Алла.
– Когда я маленький был, один раз чуть не утонул... – начал было Сашка, но Витька перебил:
– Сто раз слышали.
– А я не слышала, – сказала Люся.
– Сходите за хворостом, – предложил Витька. – По дороге тебе Сашка и расскажет эту захватывающую историю.
– Чего это я должен идти за хворостом? – возразил Сашка. – Я только что сено принес.
– Ладно, я схожу, – сказал Витька.
– Пойдем вместе, – поднялась Алла.
Витька промолчал – дескать, вместе так вместе. Но по лицу было видно, что он доволен.
Вернулся Гошка. Он окинул всех взглядом и, не увидев Принцессы и Витьки, спросил;
– Где они?
– Все кого-то все время разыскивают, – сказал Коля Бэс. Он бережно завернул коробку в полотенце и спрятал в мешок.
– Алла и Витя ушли в лес, – сообщила Люся. Гошка присел к костру и подбросил в огонь обгоревшие ветки. Отчаянный комар, не обращая внимания на дым, пристроился к нему на лоб. Гошка звонко пришлепнул его.
– Вот надоели! – раздраженно сказал он. – Пока одевался, тыща штук налетела...
– Давайте спать? – предложил Сашка. Он уже зевал во весь рот.
Придвинув к костру сено, вытряхнул из рюкзака свои пожитки и натянул его на голову: это от комаров. Брезент ни один комар не проткнет.
– Если запылаю, как факел, разбудите, – сказал он и завалился спать. Засыпал Ладонщиков быстро и спал крепко. Ложился он раньше всех и вставал самый последний.