Их нет и нет, нет и нет. Девки загуляли. Я знаю, как это бывает, и расстраиваюсь. Укладываю спать ребенка и грущу. Уже совсем ночью появляется Лиля. Ее шатает: она и сильно пьяная, и сильно обкуренная. Ее хватает сказать, что Витка сейчас придет, после чего она падает спать.
Я выхожу в сад встречать Витку.
Я не сразу замечаю ее в темноте. Она лежит на моем новеньком столе и блюет. Я подхожу и становлюсь рядом. Ей заметно плохо. Но когда она перестает блевать, то начинает счастливо смеяться!
У меня сбой программы.
Она лежит и хохочет, и приговаривает: “Как хорошо!” Я помогаю ей идти в дом, ее шатает, но она совершенно счастлива. Не сразу, но постепенно она сформулировала: “Я поняла, что свободна!” А пробило это ее вот примерно когда упала на стол, вернувшись из поездки в бар соседней деревни с какими-то пацанами на мотоциклах. “Как хорошо – никто не приставал!” Я со своими приставаниями уже тоже понял, что обломался. То есть еще попробовал поприставать ночью и к той, и к другой, но это было уже сплошное мучение и морочение мозгов.
На следующий день Лилия уехала. Сделанные сахарницы я ей не отдал: не за что. С тех пор – вспоминаю – никто ими так и не пользовался. Сгинули потихоньку.
А Виткина свобода в наступившем лете расцвела и заматерела. До таких физических жёсткостей дело больше не доходило.
Я тоже попустился.
Если вернуться к сюжету про Ёжика, он же принц-эксгибиционист, то вот вам грубая и неудавшаяся его попытка от Лошади что-то получить. Ну ладно, она не моет посуду и не стирает его носки, но уж сексуально-то она доступна? Оказывается, нет; или во всяком случае, не так всё просто. Насилием ее не возьмешь. Ёжик пытается взять ее “культурным” насилием, обычного семейного плана, типа, “у каждого в доме свои обязанности”. Хрена с два! Её тошнит от такой семейной жизни. И я её понимаю. Как понимаю и Ёжика, сжигающего траву (смотреть сюжет про Ревность) и перестающего чистить водопроводную канавку. Она имеет полное право распоряжаться своим телом, а он имеет полное право распоряжаться плодами своих трудов.
Мужчина и женщина на земном уровне имеют не такую уж большую возможность договориться.
С годами – я понял еще одну вещь, которая мне поначалу казалась жуткой – любовь утихает, а желание использовать растет, да ещё как!
Мама
Феофил. Вызовите его на дуэль!
Рамкопф ( испуганно ). Нет! Ни в коем случае… Во-первых, он меня убьет, во-вторых…
Баронесса ( перебивая ). Этого достаточно! ( Сыну .) Побойся бога, Фео! Речь все-таки идет о твоем отце.
Феофил . Мама, не напоминай, пожалуйста!.. Все мои несчастья только от этого… Мне уже девятнадцать, а я всего лишь корнет, и никакой перспективы…
Витка зациклена на своей маме.
Ни на что и на кого другого она не потратила столько сил, как на то, чтобы:
· Не стать такой как мама;
· Доказать маме как та неправа;
· Отомстить ей.
Конечно, большая часть этих мыслей не особо осознавались Виткой. Но и теперь, когда она их понимает, положение не сильно изменилось.
Мама в детстве била Витку. Била сильно и истерично, в припадках гнева. Витка была большой и сильной девочкой, но она никогда не пыталась защититься или ударить в ответ (только пряталась).
Мама всегда была уверена, что она права. Витка рассказывает, что только когда из семьи ушел папа (Витка только что закончила школу тогда), у мамы было несколько дней просветления – впрочем, она их в основном проплакала. Мама сказала ей тогда, что внутренне никогда не сомневалась, что все, что она делает, сойдет ей с рук и обернется хорошо – и скандалы мужу, и избиения дочери.
Как мама доставала отца? А очень просто. Простенькой зарисовкой является такая. Отец приходит как-то домой (он офицер, они живут в военном городке) и говорит, что сегодня вечер и танцы в близлежащем кафе. Мама идти не хочет, уж не помню почему. Отец уходит один. Тогда мама начинает бегать из угла в угол и страдать. Через час она посылает маленькую Витку посмотреть, что там происходит. Витке где-нибудь 6-7 лет. Она не хочет идти, и вообще, и одна по темным улицам. Мама истерит: надо! Витка отправляется, подходит к кафе, смотрит через стеклянную стенку на танцующих и бежит домой. Сообщает: «Папа танцует с какой-то женщиной». Дальше мама бесится дома, а потом приходит папа, и скандал становится настоящим. Игра простая и результативная.
Когда Витка была совсем маленькая, близкий друг отца стал ухаживать за ее мамой и уговаривал уехать с ним в Москву (из тьмутараканских военных городков, где они обитали). Она какое-то время маялась, до последнего срока, но наконец не поехала.