Под первой формулой было ее объяснение. Один треугольник плюс другой треугольник равнялся не просто двум треугольникам, а давал новую фигуру — ромб, или вершину стрелы, или один треугольник, если они накладывались. К одному кругу добавлялся второй, они пересекались в разных местах, каждый раз образуя новую фигуру…
По аналогии он подумал: «Один ручей плюс другой могут быть и просто двумя параллельными ручьями. Тогда знак атанов будет равен нулю. Но, сливаясь, они могут образовать реку… Некий икс, который всегда нужно учитывать, новое качество — вот что определяет стрелка в прямоугольнике!
А всегда ли мы учитываем это?
Ведь одна частица плюс другая частица почти никогда не будут просто две частицы. Их сумма уже содержит в потенциале новое качество, связанное с выделением энергии и превращением частиц. Тут нет ничего нового — закон диалектики, несколько иначе сформулированный: в самом количестве уже скрыто качество. И все же мы часто не учитываем его потому, что это не заложено в простейшие арифметические формулы, которые становятся с самого детства основой нашего мышления, воображения, мелодией чисел, постоянно звучащей в мозгу…
Если бы наша математика шла по пути математики атанов, насколько легче было бы нам осознать и описать явления микро- и мегамира. Насколько легче было бы создать или понять теорию относительности и знаменитую формулу, где время зависит от скорости движения, если бы с самого детства мы привыкли к мысли, что 1+1 равно 2 и некоему иксу, что, например, увеличение скорости в воздухе с трехсот метров в секунду еще. на тридцать метров дает не просто триста тридцать метров в секунду, но и новое качество — скорость звука, при которой рев авиамоторов отстает от самолета и пассажиры летят в тишине.
Никто бы не изумился, что увеличение скорости до световой может вызвать новое качество — изменения в течении времени, а создание общей теории частиц не было бы таким трудным, почти непостигаемым…»
Факел в его руке сыпал искрами, как бенгальский огонь. Они кружились в воздухе тучей мошкары. Блики, будто отрезки алой ленты, извивались на полированном граните.
Так вот каким оно оказалось, упрятанное сокровище! И не к нему ли столь ревниво оберегали путь атаны?
И Семен понял: нет, они не оберегали это свое главное сокровище. Не засыпали проходов и не забывали ни факелов, ни сосуда с водой.
Возможно, стихийное бедствие, уничтожившее этот народ, завалило путь к сокровищу, которое они хотели оставить потомкам. И в последние дни трагедии последние представители народа расчищали проход к нему. Это они оставили план и стрелки на стенах, чтобы потомкам легче было найти сюда дорогу, они приготовили на пути факелы и воду. Через тысячи лет вместе с их беспокойной мыслью дошли до потомков их доброта и забота.
У Семена было странное ощущение, будто в этой пещере кто-то прибавил ему сил. В его ушах, заложенных ватой тишины, послышались слова на незнакомом языке, мелодия чисел и сочетаний. И почудилось, что он не один.
Он повернулся и пошел обратно, чтобы поскорее рассказать о завещании предков. Осыпающаяся за ворот земля приставала к шее, груди, спине. Но он почти не замечал этого, занятый своими мыслями.
Семен увидел ручку кетменя и вытащил его из груды рыхлой земли. Провел пальцем по лезвию, отточенному, как нож, и представил, что здесь произошло. Он словно увидел, как обессиленный человек, может быть последний из атанов, опустился сначала на колени, продолжая долбить камень, потом упал на землю. Он знал, что ему уже не прорубить стены, что последние минуты его жизни уходят, как песок из песочных часов.
И тогда он схватил брусок и начал точить кетмень. Он точил его, пока мог. И в какую-то минуту атан нашел в себе силы прислонить кетмень так, чтобы его сразу заметил тот, кто придет к стене.
Семен вспомнил о тех четверых, которые могут обнаружить вход и пойти по этому пути. Он достал запасную коробку спичек — и бережно завернул ее в целлофан. Повернулся, поднял кетмень и положил его вместе со спичками на камни — так, чтобы они сразу бросались в глаза…
ВИТОК ИСТОРИИ
Сценарий-шутка
Плещут волны океана о пластмассовую набережную, Откатываются и снова, вздымаясь мускулами, идут на приступ. Они словно ищут уязвимое место среди пластмассы и металла, где можно было бы смыть кусочек земли, поиграть камешками, источить берег сотнями мелких заливчиков.
Но такого места нет. Нет голой земли на Острове Кибернетики. На нем ученые проводят эксперимент, Несколько десятков лет назад сюда привезли много самосовершенствующихся кибернетических машин и оставили их развиваться самих по себе, без вмешательства человека.
Кибернетическое общество достигло эпохи расцвета. На острове выросли города-ангары, видны прозрачные многоэтажные стрелы химических лабораторий.
Они приближаются. И вот уже во весь экран видно просторную комнату лаборатории. Несколько роботов (они являются на острове зачинателями новой науки — кибернетики) наблюдают за ползающей по полу черепахой. Включают световые и звуковые сигналы.
1-й робот. Когда мы выпросили у химиков немного синтезированного белка и приступили к созданию вот этой игрушки, наши противники говорили, что мы занимаемся нулевым делом.
Роботы помигивают индикаторными лампочками. Это означает, что они иронически улыбаются.
1-й робот (продолжает). Но эта игрушка умеет делать почти то же, что и электронная. У нее есть память.
2-й робот. Это открывает возможность моделирования нашего мозга в белковых машинах.
Все роботы (хором, организованно). Ах, какая интересная игрушка!
Звучит бодро-чеканная музыка. На экране — огромный кибернетический мозг с атомной памятью. Органов передвижения у него нет. Это президент АНО — Академии наук острова. Его имя — № 1.
№ 1. С тех пор как с нами рядом нет людей — слава электрону! — прогресс движется гигантскими шагами. Многие из нас еще не стерли из своей памяти воспоминаний о людях. Они знают, каким камнем преткновения на пути прогресса является человечество. Поведение людей настолько нелогично, что его почти невозможно описать математическим языком. Но с того времени как нам предоставлена свобода, развитие науки достигло небывалых темпов. Мы создали у себя многие полезные органы. Достаточно назвать хотя бы орган времени — часы, посылающие импульсы непосредственно в мозг. Благодаря этому органу мы не теряем ни одной секунды. Упомяну еще об органе новаторства, с помощью которого мы учитываем степень нового в каждом нашем деянии и никогда не выдаем за новое хорошо забытое старое.
Мы намного превосходим человека по быстродействию мозга и по логике, которой не мешают всякие шумы и помехи, называемые чувствами.
Но в некоторых областях науки мы зашли в тупик и топчемся на месте. Чтобы выйти из тупика, наши коллеги предлагают остроумный прием. Они основываются на успехах новой науки — биокибернетики. Философы утверждают, что много недостатков, соединенных вместе, могут давать преимущества. Это подтвердилось и в случае с органическими устройствами, именуемыми людьми. Именно их пороки, их несовершенства — разные чувства, отнимающие уйму полезного времени, в сплаве с мышлением дают преимущество, которого нет у нас. Назовем его воображением, фантазией. С помощью воображения люди могут представить далекое будущее и лучше понимать настоящее. Поэтому наши коллеги, представители новой науки — кибернетики, предлагают…
Голоса в зале. Ах, эти идеалисты, создатели органических игрушек! Они просто смешны!
Машины-академики весело подмигивают друг другу лампочками.