К середине утра она добралась до Города. Другие путешественники текли из пригородов и в пригороды, толпясь среди временных построек, раскинувшихся лагерем по внешнему краю Кольца. Здесь, вдали от сурового взгляда Псов, люди торговали, играли в азартные игры и занимались другими, едва ли законными делами. Капуцина была настолько очарована всем этим (не забывайте, что она была всего-навсего маленькой девочкой), что задержалась там почти на час, переходя от палатки к палатке и заглядывая внутрь, чтобы узнать, что скрывает каждая из них.
Наконец она все же вспомнила о своей миссии и поспешила к Кольцу, обуреваемая чувством вины.
Ее смятение возродилось в полную силу по мере приближения к сердцу Города. По ту сторону речной излучины высоко вздымались к небу здания с растущими на них деревьями. Даже с этого расстояния она разглядела, что деревья растут прямо из окон высотных домов. Она вздрогнула, словно увидела что-то непристойное. Несмотря на то, что время уже близилось к полудню, центр Города был погружен в хромово-зеленый полумрак под своим лиственным покровом.
Чтобы пересечь Кольцо, ей приходилось выбирать из трех мостов. Мосты были плотно перекрыты Ястребами и Псами; кроме того, на обоих концах каждого из них были выстроены бараки, где размещались ударные отряды Быков.
Капуцина неохотно направилась к ближайшему мосту, одним глазом косясь на буйную листву Города слева от себя. На пропускном пункте ее допросил один из Псов, потребовавший, чтобы она назвала свое имя и место проживания. Он ткнул в нее короткопалой рукой:
— Куда ты идешь?
— Повидать мою бабушку. Она живет на Зонненфельсгассс.
— А что ты несешь с собой?
— Всего лишь немного еды и питья.
— Покажи. Вынь все из твоей корзинки.
Мэрин была хитра — когда Капуцина выложила содержимое корзинки на стол, Пес прежде всего заметил бутылку старого вина, взятого из погреба в одном заброшенном доме. Он не стал утруждать себя подробным исследованием большого ароматного каравая, заключавшего в себе кусок взрывчатки и маскировавшего ее запах. Отважная посланница внутренне вся тряслась, ибо перед ней стоял Пес, чьи пламенеющие ноздри представляли собой модифицированную обонятельную систему, способную различать самые тонкие запахи.
— Это незаконная контрабанда, девочка, — сурово произнес Пес, нарочито хмурясь и указывая на бутылку. — Ты не можешь пронести это внутрь.
— О, прошу вас, господин, не наказывайте меня! — голос Капуцины жалостно задрожал; Мэрин добрых полчаса тренировала ее, чтобы добиться нужной интонации. — Я не знала, что этого нельзя делать! Я нашла ее в одном подвале и просто подумала, что бабушке это понравится.
— Ну ладно, ты не виновата, — проговорил Пес, позволяя умилостивить себя. — Ты слишком мала, чтобы знать все разветвления закона. Не бойся, я не стану наказывать тебя. Но контрабанду я конфискую, — добавил он, опуская бутылку в свой личный сундучок, — а тебя я отпущу, но предупреждаю: никогда не делай этого больше! Ты поняла?
— О да, господин! Благодарю вас за то, что вы были так добры!
— Ничего, ничего. Давай, проходи; навести свою бабушку.
Капуцина вновь упаковала в свою корзинку каравай, коробочку с маслом и булочки, и тронулась дальше через мост. Ее сердце колотилось в груди так сильно, что она была уверена, что какая-нибудь из Лисиц непременно услышит его стук с помощью своих усилителей звука, встроенных в основания воронкообразных ушей. Однако больше никто не дал себе труда останавливать девочку. Не успела она опомниться, как пересекла мост и оказалась внутри Кольца.
Это было все равно, что пересечь зачарованную границу. Мир изменился настолько внезапно, что девочка едва могла поверить, что глаза не обманывают ее — как в старых сказках о виртуальных играх…
Внутри Кольца движения было меньше, чем ожидала Капуцина. Было трудно сказать, сколько людей находится поблизости, поскольку видимость сильно ограничивалась растительностью — кто-нибудь мог идти в десяти шагах позади, и она даже не заметила бы его. Но бесстрашная девочка шла все дальше и дальше по городским улицам, словно под действием какого-то отвратительного заклинания превратившимся в сумрачные тропинки в темном лесу, пока Кольцо и свет дня за его рвами полностью не скрылись из виду.
Капуцина не переставала спотыкаться о корни, ковром покрывавшие узкие улицы. Сучья и стволы высовывались из окон зданий, встречаясь и переплетаясь наверху. Открытого неба нигде не было видно: когда она поднимала голову, ее взгляд встречал лишь сотни разнообразных оттенков ядовито-зеленого цвета. Солнце тщетно пыталось пробиться сквозь лиственный полог; улицы и переулки были сплошь затканы тенями.