— Вряд ли вы назовете их уважаемыми после того, как я скажу. Давайте оставим политику до завтра.
— Жаль, я уже надеялась поупражняться в злословии… Придется найти достойную замену, — ее острый взгляд придавал всему лицу отпечаток хищности. Сразу видно, живет при дворе Королевы.
— У меня есть подарок для вас. Он очень долго не мог вернуться домой, блуждая по чужому времени. Но теперь он здесь.
Миракл не увидел, но почувствовал, как с Мендейры спала привычная насмешливость. Она подалась вперед, следя за движениями мужчины. И вот посреди величественного кабинета застыл детский домик. Такой нелепый и чужой, сотканный из разорванных кусков затерявшихся судеб. По рваному короткому выдоху зодчий догадался — советница все поняла.
— Когда-то часовщики забрали этот дом у лютов, превратив его в военный трофей… Он сильно повлиял на мою жизнь. Можно сказать, заставил стать тем, кто я сейчас.
Мендейра молчала. Она подошла к детской игрушке, проведя рукой по черепичной крыше. Когда-то по ней били настоящие дожди, а под — спали живые души. Но потом все заставили набитыми чучелами со стеклянными глазами и шелковыми крыльями.
— Я проследил за клубком семьи, которой он принадлежал. Старшая дочь хозяина до сих пор живет в Чернолюте. Ей бы не помешало хорошее наследство…
— Почему? — ее голос стегал лучше хлыста, коим укрощают огнеящеров. — Почему ты возвращаешь его? Хочешь что-то взамен… вы всегда хотите что-то взамен.
А ведь она, должно быть, застала ту войну, отрывисто подумал Миракл. Люты живут дольше людей, хоть и куда меньше духов. А Мендейра, не смотря на юное лицо, далеко не девочка. Не могла ли она знать тех, кто жил в том доме?
— Я уже получил все, что мог. И даже больше. Теперь настал черед отдавать.
Лютка отрывисто кивнула, и дом исчез в серебряном вихре. Миракл грустно улыбнулся, все-таки к этой вещице он успел прикипеть.
— Хотя… кое-что я бы попросил у госпожи советницы.
— Говори, зодчий.
— Расскажите об одной своей рыжей ученице. Мне страсть, как хочется узнать, кто научил ее махать времмой.
Мендейра усмехнулась, и в ее взгляде заплясали отблески камина.
— Тогда стоит присесть к огню — ночь обещает затянуться.
Комментарий к Время отдавать (Миракл, Мендейра)
В комментариях можно написать героев для следующих драбблов. И тем самым вдохновить автора на новые части)
========== Каждому свое место (Марк/Дейла, Елена) ==========
Что было бы, если Марк не стал новым телом для Астрагора, а пережил войну и продолжил свой путь в политике.
Под ним трепетал город. Тысячи тлеющих огоньков чужих судеб ползали где-то внизу, копошась в рутинной суете. А он стоял, возвышаясь над ними всеми, как когда-то стояла Она. Марк представлял, что сжимает руку, и эти жалкие букашки извиваются, хрустя тонким хитином из мнимой защиты. В этом мире есть лишь одна сила — власть. И тот, кто вкусил ее, не ведает границ.
Конечно, пока ему предстоит играть по правилам: строить из себя борца за права угнетенных, вежливо улыбаться всем этим замшелым советникам, погрязшим в собственной тупости… Но ничего. Настанет его черед. Скоро Марк займет место на трибуне РадоСвета и вот тогда… Ляхтич зажмурился, представляя, как один за другим изменяет законы, указы и догматы, так преданно охраняемые Астариусом. Он будет тем, кто перепишет историю под себя.
— Ты тут? — его отвлек тихий женский голос.
Марк обернулся, рассматривая худосочную фигуру Дейлы. Увы, не в его вкусе. Огнева по сравнению с Ней, словно забитая кляча, заблудшая в загон тонкорога. Вот Маришка, другое дело: там видна и порода, и выправка. Вот только Резникова никогда не опустится до сына изгнанника, да и кому нужны объедки среброключника.
— Правда, красиво? — Дейла подошла ближе, оперившись на парапет. — Где бы я ни бывала, меня всегда тянет в Астроград.
Марк пожал плечами. Город, как город… Ему было сложно видеть красоту в том, что не принадлежало до конца.
— Когда-то на той улице был дом моей семьи, — он сам не знал, что толкнуло его на откровения. Но Огнева посмотрела с такой трогательной нежностью… Словом, пташка попала в силки.
— Госп… то есть Елена рассказывала мне об Фалькоре… очень жаль, что так вышло. Потомственных часовщиков не должны наказывать за каких-то ремесленников.
Упоминание о Ней заставило Марка поморщиться. Он до сих пор помнил, как после заточения Астрагора, ищейки Астариуса взялись за них всех. Кому-то, как ему, удалось отделаться легким испугом. Но Елена поставила на победу Духа все, а когда настало время платить, продала собственную душу.
Ляхтичу тогда пришлось участвовать в судебном процессе. Его допрашивали в качестве свидетеля по делу об измене. Он выложил все, не моргнув, а в конце добавил почти шепотом.
— Давно мечтал посмотреть на вас сверху-вниз, госпожа.
И безумное пламя в голубых глазах стало для него лучшей наградой.
— Скоро так и будет… Ремесленники рождены, чтобы служить нам, высшим часодеям. Все эти Лазоревы только и годятся для чистки стрел.
— Отец так не считает. Представляешь, он снова завел дружбу с Константином.
Эта новость пришлась Марку ой как не по душе. Он еще не настолько возвысился, чтобы тягаться с чертовым Огневым. Дайте ему лет пять, и вот тогда можно будет сделать Черновод своей личной резиденцией.
— Твой отец, хоть и великий изобретатель, но он человек старых нравов и отчасти раб своего прошлого. Мы же не такие.
— Мы? А какие мы?
Он развернул Дейлу к себе и взял ее тонкие запястья в свои. М-да, и все же до Елены ей далеко… Но кто сказал, что он будет довольствоваться ею одной.
— Мы уже спасли Эфлару раз, когда загадали желание у цветка… Теперь же нам снова надо это сделать. У нас нет предрассудков, и мы прекрасно видим место каждого в этом мире.
Дейла внимала ему, приоткрыв рот. Он видел полосу ровных зубов за пухлыми губами. Пожалуй, такие было бы приятно целовать.
Все смеялись над ним. Считали глупым влюбленным юнцом и теперь, где они? Рыжая мара вместе с подонком Драгоцием так далеко, что почти забыты. Маришка вышла из игры. Надменный хлыщ Огнев отбывает последние сладкие деньки, пока Ляхтич тискает его дочь… А сама госпожа Мортинова тонет в мутном болоте. И кто теперь смеется?
— Знаешь, моя мать ведь тоже покинула эту параллель, ушла в след за отцом… Всегда восхищался силой этой женщины.
На самом деле Микка Ляхтич казалась ему жалкой идиоткой, пожертвовавшей карьерой и амбициями ради мужчины, что ни в эфлар ее не ставил. Но такого он Дейле, разумеется, не скажет.
— И я, — она на секунду оробела от своей смелости, — я тоже готова. Готова менять мир с тобой.
Марк нежно убрал прядь ее светлых волос и проникновенно заглянул в глаза.
Дочь Огнева — лучшее приобретение из всех доступных… Наследница великого рода, ключ к его продвижению, сестра самого Времени. И если Дейла так желает лечь под него, то он с радостью укажет отведенное место.