Ничего себе, сколько еды!..
– Доброе утро! Можно вас спросить кое о чем? – подошла я, улыбаясь. Полынь же решил подождать у стойки – наседать вдвоем на несчастного завтракающего человека было бы жестоко.
Студент, в обеих руках держащий по пончику, поднял на меня взгляд и с сомнением нахмурился. Потом кивнул.
– От этого зелья действительно нет никаких побочных эффектов? – я вытащила из кармана взятую у напарника колбочку.
Студент вздрогнул, его глаза лихорадочно заметались по кофейне.
– Да не беспокойтесь! – замахала руками я и, отодвинув тяжелый деревянный стул, села напротив. – Вас никто не накажет за его применение. Но нам нужно убедиться, что ваше здоровье в порядке, и договориться, что вы берете ответственность за использование на себя.
Я чуть подробнее рассказала о том, что происходит и почему господин Вереск беспокоится.
– Там, внутри, вы девушка, верно? – решила на всякий случай уточнить я.
– Ага, – кивнул студент. – Я Мирана, очень приятно.
Из уст парня это звучало немного странно.
– А если не секрет. – я еще раз посмотрела на устрашающее количество еды на столе. – Вы решили, что в мужское тело больше влезет?
– Вроде того, – улыбнулась Мирана. – Я сижу на строгой диете, потому что серьезно занимаюсь танцами, и Найрик разрешил мне вволю поесть, пока я – он. Именно поэтому я захотела с ним поменяться. А он со мной – потому что ему интересно, каково это – сидеть на шпагате!
Моя бровь непроизвольно взметнулась. Оу. Внезапная причина.
– Ну, не считая того, что использовать это зелье в принципе ужасно весело! – продолжала мужским голосом щебетать Мирана.
– Прямо весело? – неожиданно вклинился подсевший к нам Полынь: третий стул он притащил с собой.
– Очень! – кивнула студентка. – Попробуйте, раз у вас есть такая возможность. Фэнси говорит, действие длится часов двенадцать-пятнадцать, успеете к завтрашнему рабочему дню поменяться телами обратно.
Я прищурилась.
– А Фэнси – это у нас тот, кто продает пузырьки?
Мирана ойкнула и зажала себе рот.
– А вы сделаете с ним что-то плохое?
Мы пообещали, что не сделаем. И не накажем. И даже не оштрафуем.
– Но его ждет разговор с господином Вереском из Дома Внемлющих, – предупредила я.
Мирана приуныла.
– Язык мой – враг мой, – вздохнула она. – Бедный Фэнс.
– Да не беспокойтесь, – легко отмахнулся Полынь. – Не вы, так кто-нибудь другой бы в любом случае назвал сегодня нам это имя. И к тому же не съест же его Вереск. И не отчислит. Просто отчитает как следует, а это, в некотором роде, даже полезно для выработки иммунитета к конфликтам.
Я ободряюще улыбнулась:
– Можете нам вообще больше ничего не говорить, мы и так теперь этого Фэнси найдем.
– Утешили, да уж. – вздохнула Мирана.
Она подписала бумагу о том, что обязуется не рассказывать никому о своем опыте и сходит завтра к лекарю (на всякий случай), а также, помявшись, дала нам адреса Найрика и Фэнси.
Когда мы уходили, я оглянулась и не удержалась от смешка: танцовщица Мирана в мужском теле с упоением, закатывая глаза от восторга, откусывала то от одного, то от другого огромного пончика в розовой обсыпке.
Найрика не оказалось в резиденции, но по совету одного из пробегавших мимо студентов мы заглянули в спортивный зал – и да, там, одетый в легкий тренировочный костюм, в окружении панорамных окон и зеркал, кружился, прыгал и танцевал студент в крохотном женском теле, которое явно принадлежало Миране.
– Ух ты! – восклицал он, как-нибудь особенно изящно подлетая и взмахивая ногой. – Вот это да! Как так легко получается?! У нее что, воздух внутри, а не органы?!
– Кхе-кхем, – сказала я, привлекая к себе внимание, и Найрик, закрутившийся в прыжке, собирался было грохнуться от неожиданности. Но тренированность тела танцовщицы привела к тому, что он лишь по-сценически элегантно приземлился на одно колено.
Мы с Полынью объяснили ситуацию. Найрик нахохлился, но письменно подтвердил, что со здоровьем все хорошо, никаких претензий к факультету он, небо упаси, не имеет и болтать о случившемся не будет. Он выразил надежду на то, что наказание для всех окажется не слишком строгим – в конце концов, их тут в Академии только и делают, что целыми днями хвалят за любознательность или ругают за недостаток оной! А что, как не любознательность, сподвигла студентов попробовать такое зелье?
Через пару часов у нас с Полынью на руках были подписанные признания и обещания молчать от целой толпы. Факультет знал о десяти случаях обмена телами, но в реальности таких пар оказалось больше. Уже несколько раз прозвучало имя Фэнси Ливарри – судя по всему, именно он, действительно, снабжал всех зельем. Возможно, он и украл его из Башни магов.