Торн едва улавливает смысл в ее словах. В голове упорно стучится что-то еще, какое-то мутное воспоминание – голос Касклетары в старой библиотеке, шелест старых страниц, поиски информации. Строки, что она читала, пытаясь найти подсказку.
…Вместе с Кас она остается здесь до глубокой ночи. Перебирает записи о чудовищах, которые могли выходить из-за Вуали в мир, искаженные измерениями безжалостных богов, и нападали на всех, кого видели. Тысячу слов об уродливых ведьминых отродьях, которые рождались у отчаянных вуалепоклонниц, готовых призвать воплощения из планов своих богов, только чтобы угодить им. Могущественных, способных касаться слабых планарных слоев и почти непобедимых. Мстительные твари ненавидели всех, а особенно – богов из-за Вуали, и готовы были мстить им до последнего. Скрывались среди людей до сих пор…
– Ты наверняка думаешь, что он хороший, да? Конечно. Тене всегда умели это, казаться такими чарующими, обманывали даже себя, – продолжает Карга. Ее голос слегка дрожит от возбуждения. – На деле ты дура, конечно, как и все. Тене самые скользкие. Другие народы, те, что умерли, были хотя бы честнее. Не скрывали своей природы, любви к боли. Этот такой же. Да, ты знаешь, о ком я говорю. Тот, чей голос без единого звука рвет тебя на части одним воспоминанием.
Торн хочет оскалиться, но способна только стиснуть зубы. Она почти не может сфокусировать взгляд, пошевелиться, сбежать. Она пытается достучаться до собственного ослабленного тела, безрезультатно.
Карга хмыкает. Мелькает что-то острое, длинное. Звякает склянка, скрипит пробка в откупоренном растворе. Звук льющейся жидкости.
– Думаешь, раз они врать не могут, он тебе правду сказал. Что все у него получится. А мы все, кто родился в домене старых богов, знаем его замысел. Боги – они не какие-то имена с потусторонними силами и красивыми лицами. Бог – это все, девочка. И сейчас, и в прошлом, и в будущем. Нельзя просто стать им. Бог – это суть, сила, явление. Думаешь, можешь бога любить? Забудешь его, как все, и знать не будешь. Не будет в памяти мира такого имени, такого лица. Вспомнить нельзя, потому что нечего вспоминать. Стерт из потока, как и должен быть. А кто ж тогда узнает о нем? А никто. Думаешь, помогла ему? Он и не помнит тебя, пока ты ему не нужна. Все anteannae такие. Какое нам дело до вас.
Карга… относила себя к реликтам? Только потому, что родилась от планарной сущности из домена спящего бога?
– П… пч…
Язык не слушается. Губы не двигаются.
Карга оборачивается. В ее руках блестит игла, мелькает мутная жидкость в алхимической склянке.
– Что, думаешь, какое мне дело? Если спят мои родные, нет никакого будущего обманщикам тене. Жизнь и развитие для тех, кто всегда играл и развлекался, пока другие вымирали? Не заслужили. Я знаю, что делать.
Шаркающими шагами Карга приближается к столу, на котором усадила Торн как сломанную кривую куклу. Берет шершавыми пальцами за оголенное плечо.
– Будешь спать. Такую тварь, как вы, убивать нельзя, мало ли что. Я дам тебе поспать, выродок, а потом отнесу в чужие Врата, за Вуаль другого бога. Там, куда не попасть поганцу, где не достать твое тельце. Там ты и будешь лежать, пока не захлебнешься дерьмом, которое наворотила. Пока твои кости не обглодают звери с той стороны. Не умрешь, не волнуйся. Там и останешься.
Карга перехватывает иглу и примеряется, целясь в самое сердце расползающейся по телу черноты. Торн не может пошевелиться, мечется внутри тюрьмы из собственной плоти. Ей хочется кричать, но горло не издает ни звука.
Игла пронзает ее кожу… и находит лишь пустоту.
Мир серый, плывет волнами. Лицо Карги размытое и далекое, будто бы ее злобу скрывает туман. Звуков больше не существует, онемение отпускает сознание, но не тело, и Торн видит, как двигаются губы Карги, как она скалит заточенные зубы и кричит что-то далекое.
Осознание накатывает мгновение позже.
Она снова исчезла в изнанке мира, снова там, где Аелисар способен ощутить ее. Она заставляет себя не думать о нем, только бы не пустить рябь, достаточную, чтобы он ощутил, где она сейчас.
Рука Карги на мгновение проскальзывает в реальность, где прячется Торн, но исчезает, хватая пустое пространство. Она неспособна осознавать изнанку, может проникнуть лишь совсем неглубоко. Не может понять, как это работает.
Реальным созданиям не выжить там, где реальность сливается со временем, пространство перемешивается с вероятностями. Не осознавая, чего ждать от мира вокруг, можно раствориться и исчезнуть навсегда. Этому Туиренн научил ее хорошо.