– Чем я могу помочь?
– Сейчас – ничем, – спокойно отвечает Амиша. Она звучит немного отстраненной, слишком далекой. Ее взгляд пуст, когда она осматривает бинты на теле Молли, проверяя, все ли в порядке. – Я сделала все, что могла. Инатт хорошо объясняет, как нужно действовать, так что… пока что все хорошо. Ему нужно отлежаться хотя бы сутки, лекарства сделают все остальное.
Торн хмурится. Ожидание… не самая приятная перспектива. Она попросту сожрет себя переживаниями. С этими чувствами она даже не догадалась спросить, как и когда Амиша попала в этот дом.
Она вздыхает. Убирает влажную прядь за ухо.
– Ты давно здесь?..
– Я пришла, когда здесь еще были тела. Теплые.
– Тела?..
Амиша замачивает несколько маленьких подушечек из ваты в травяном растворе и неохотно отвечает:
– Видимо, Туиренн вырезал всех культистов, просто пробегая мимо тебе на помощь. Не то чтобы в этом было что-то удивительное…
Будто этого не хватало, от ее слов становится только еще более неловко. Торн заставляет себя успокоиться, заглушить бессмысленное стеснение.
– Он спас нам жизнь, Амиша.
– Я знаю. Лорды Дворов не могут так просто покидать свои территории, для этого им нужно «оторваться» от своей земли и других тене и полностью перестать их чувствовать. Но, думаю, ничто не способно держать вас порознь.
Раньше такие слова вызвали бы только бесконечный прилив глупого, бессмысленного счастья, но теперь это счастье отдает горечью. Торн не хочет говорить об этом дальше, не с Амишей, не над телом Молли. Она морщится, смотрит на разбухающую в отваре вату, и даже не сразу осознает, что Амиша говорит дальше:
– Почему… Ты знаешь? Почему Шаннлис украл тебя сюда? Что им двигало?
От этой темы тоже неприятно, но как-то иначе. Предательство ранит, особенно предательство друзей, но если подумать, что они вообще знали о Шаннлисе? Он был скрытным и умело переводил тему каждый раз, когда разговор рисковал затронуть его самого. Он лгал, чтобы достичь своей цели, и был чудовищно терпелив. Может, у него не было никакого четко продуманного плана, и он просто плыл по течению, выискивая шанс осуществить свою идею. Сейчас узнать это уже не получится.
– Он культист Расгарексара. Не буду выдумывать, что понимаю мотивы фанатиков полумертвых богов.
Амиша устало опирается о стол. Кажется, ее руки дрожат.
– Поверишь, если скажу, что не подозревала его? Вообще ничего такого не думала. Отдала бы все, что у меня есть, чтобы кто-то показал мне, что я за дура такая, потому что глаза у меня точно были закрыты.
– У нас всех они были закрыты, – Торн не уверена, насколько безобидным Шаннлис казался другим тене из Двора Отголосков или даже Молли. Они просто решили игнорировать все его странности.
Оказывается, неведение – это тоже выбор.
– Но ведь больше он нам не навредит? Не вернется?
– Вранорожденные набросились на него, стоило ему упасть, так что едва ли он вернется из-за Врат.
Амиша кивает. Выдыхает.
– Хорошо. Дело не в том, что я опасаюсь его или… не знаю, Торн. Теперь одно его имя напоминает мне, что я проглядела змею рядом и не осознавала ничего, пока вы не попали в неприятности. Вы даже успели со всем справиться, а я осталась позади, как какой-то мусор.
– Прекрати.
Торн касается ее руки, тянет к себе. Обнимает, прижимает крепко, кладет голову ей на макушку.
– Хватит. Тебе повезло, что он не решил и тебя принести в жертву. Если бы пришлось переживать и за тебя, я бы сошла с ума.
Амиша обнимает ее в ответ. Шумно втягивает носом воздух и снова выдыхает, успокаиваясь. Торн отпускает ее, дает пространство, и даит-аин быстро берет себя в руки.
– Возвращаясь к насущному, Торн, прекрати стоять над душой раненого. Ты ничем не поможешь, только изведешь себя, меня и, возможно, его, когда он проснется. Пройдись по городу, проветрись. Я займусь Молли. Я обязана сделать хотя бы это.
Все внутри кричит, что она должна остаться, но Торн только кивает. Это бессмысленно, торчать здесь и мешать. Разумно, не так ли? Если бы только разум мог победить чувства.
Она выходит в маленькую гостиную. Не зная, чем занять себя. Аелисар тоже здесь, в стороне, изучает книжную полку, и отчего-то это кажется Торн милым.
Все, что происходит сейчас… все, что случилось, кажется таким нереальным, как бредовый лихорадочный сон.
Знаешь, как говорят: если не готов убить ради чего-то, то разве это важно?
Слова впивались так глубоко. Ее разум раз за разом прокручивал возможные мотивы Шаннлиса, но в итоге возвращался к этим словам, раз за разом. В тот момент это звучало дико, как и все его безумные заявления. Дико, но, возможно, приемлемо для реликтов, рожденных эмоциями и порывами. И, признаваясь самой себе, Торн не может отрицать правдивость этих слов. Она и сама готова была на многое ради тех, кто ей дорог. Но все же…