Она не знает, сколько кружится в танце. Запрокидывает голову к бездонному колодцу черных небес – и в огоньках видит маленьких сияющих существ. Они играют на своих инструментах, ожившие веточки и хрупкие полые косточки птиц. Пустые животные черепа сегодня сияют золотыми огоньками из глазниц в дань уважения ко Двору, который их приютил. Она распахивает глаза, пораженная, и ее кружит с неистовой силой, так, что она теряет равновесие – и обнаруживает себя в чужих руках. Ей не нужно смотреть, чтобы узнать эти прикосновения.
По-акробатски легко она возвращается назад и почти нос к носу сталкивается с Туиренном. Видит мерцание звезд на черной дымке вокруг его золотых глаз, видит взъерошенные волосы, выбивающиеся сквозь грубую корону из терний на его голове. Его клыкастая улыбка не обещает ничего хорошего. Но она никогда не была хорошей девочкой и готова получать то, что заслужила.
Он держит ее в руках, их лица так близко. Она ловит его дыхание, переплетающееся с ее собственным, они двигаются в такт музыке, соприкасаясь так тесно, что это кажется невозможным. Рука к руке, ее белая перчатка рядом с его черной, плотная ткань его камзола прижимается к ее легкой бело-золотой блузке. Ее волосы у него на плечах, его губы скользят легко и почти неощутимо по ее собственным, и он вдыхает в ее душу то, насколько они похожи. И они смотрят друг другу в глаза, и она не помнит, что такое время.
Кончик его носа скользит по ее носу, его рука на ее талии заставляет ее прижаться почти что рывком. Торн теряет выдох, и Туиренн ловит его, прежде чем скользнуть щекой по ее щеке, почти коснуться губами ее уха.
От соприкосновения с ним она ощущает весь мир. Ощущает накаляющееся напряжение в небесах, грядущий звездопад. Ощущает напряжение и его разрешение везде вокруг себя, в тенях и на свету. Ощущает восторг мелких лесных существ, допущенных в черный дворец. Ощущает жизнь в прекрасных витражах вдалеке.
– Найди меня после звездопада.
Его голос звучит, кажется, внутри нее, и, если бы не его дыхание у ее уха, она могла бы подумать, что Туиренн – это сам Двор. Он отпускает ее, отступает на шаг, и она чувствует пустоту. Она не хочет его отпускать, но она должна.
Последними размыкаются-расплетаются их пальцы. Торн роняет свою руку тогда же, когда он роняет свою – и вот Туиренн исчезает в ворохе перьев и теней.
Ее бросает в жар от потерянного ощущения его присутствия. Это неправильно, то, что она чувствует – эти чувства не должны существовать. Ей кажется, что сердце разорвется от всего, что она испытывает.
Она выскальзывает в холод теней, ловит силуэт Раша в дальней аллее. Киранн смеется над его словами, счастливый, и Торн поспешно отворачивается, чтобы не мешать им.
Она чувствует себя спокойнее, когда замечает в тенях трезвую и предельно незаметную Амишу.
– Смотрю, тебе нравится праздник, – замечает даит-аин. Торн ловит себя на том, что завидует линии ее губ. Что восхищается тем, как мерцает серебро в ее глазах-безднах.
– Ты такая красивая, Амиша, – она не знает, почему говорит это. Оно словно срывается с губ само.
Амиша улыбается. Эта улыбка горчит.
– Ты так легко опьянела, а тебе хватило всего лишь одного танца с Ним.
Опять. Опять они говорят о Туиренне так, словно он ожившее божество. Никто не говорит так и о реальных богах, за пределами леса даже забыли большую часть. Вороний Господин Расгарексар и его кровожадный культ Теней в Городе-Бастионе – пожалуй, последняя страшилка о богах, которая еще осталась. А они говорят с ужасом и благоговением о ком-то живом. Да, неземном, но живом.
Разве он не заслужил чего-то настоящего?
– Я не пьянела. Просто это прекрасный праздник.
– Конечно, – Амиша отворачивается. Смотрит невидящим взглядом за кружащимися парами. – Торн. Я же говорила. У тебя нет выбора, ты уже любишь его. И теперь для тебя нет пути назад.
Она ловит себя на почти капризном желании сбежать, только чтобы не продолжать этот разговор. Ее злость вспыхивает белым огнем, озаряет пространство вокруг, но никто не смотрит на них.
– Амиша, эти фаталистические пророчества куда-нибудь ведут или ты просто хочешь иметь возможность когда-нибудь ехидно сказать «я же говорила»? Потому что ты ее не получишь.
Даит-аин смотрит на нее пристально. Она серьезная, такая серьезная, что праздничный дух крошится рядом с ней и осыпается песком.